Не стану длить ваших мук, читатель, подробным и подневным описанием моих споров с инспектором До-Тошным, содержания писем в головную организацию и прочая, и прочая. Упомяну лишь, что выплата денежного содержания мне приостановлена, но, слава Пространству, пока еще я не снят с пищевого довольствия, выдаваемого мне на условиях последующего вычета из денежного содержания…
Но все же есть во Вселенной справедливость! Позавчера ко мне явилось новое должностное лицо и представилось инспектором До-Стеменным. Лицо объяснило, что инспектор До-Тошный снят с должности и примерно наказан, ибо позволил себе пренебречь прямыми служебными обязанностями и не проследил за свежайшими нормативными документами Государственной материальной юридической комиссии «Госматюк», учрежденной взамен отягощенного бюрократическими структурами и потому ликвидированного «Госкоммата»; согласно же упомянутым свежайшим документам инвентарь стоимостью ниже пяти вселрублей за единицу исключен из регистра объектов долговременного и бессрочного пользования и переведен в категорию малоценного имущества, разрешенного к списанию после пяти расчетных лет, то есть 1,5768Ч108 секунд пользования, каковые истекут, как он выяснил, через два с небольшим года, точнее – через 0,7127Ч108 секунд; впрочем, придется еще решить любопытнейший юридический казус, а именно: можно ли отнести ко времени пользования период после физического разрушения конкретной единицы имущества, каковое разрушение подтверждено официальной объяснительной запиской материально ответственного пользователя… Но все это пустяки, ибо значительно серьезнее вопрос об отсутствии заверенного гербовой печатью приемо-сдаточного акта на груз, а посему надлежит мне принять все доступные меры к изысканию такового акта, дабы не подвергнуться взысканию десятикратной стоимости груза, а именно четырехсот восьмидесяти шести тонн платино-иридиевого концентрата в окатышах насыпью, включая стоимость доставки указанного груза в космопорт Мерефа-II…
А какие меры?! Клиент переоформленного акта не везет, а сам я лишен возможности передвижения за пределами космопорта и потому не могу поехать к нему за актом, на звонки же мои реакции нет, поскольку клиент все время в разъездах, а никто другой не уполномочен…
Я не вижу просвета. Я кляну черную дыру, в которой увяз безвозвратно. Лишь одна надежда питает мне душу: если мне удастся обучить бортовой мозг переписке с инстанциями, то я смогу высвободить время и сесть за создание машины времени; и если я ее создам, то вернусь в злосчастную минуту перед расколом сковородки и, надеюсь, успею закрепить ее в фиксаторе и съесть яичницу, пусть даже недожаренную, потому что откуда иначе возьму я силы для нажатия на кнопки?… Конечно, мне потом придется отчитываться за материалы и оборудование, которые я потрачу на машину времени – но это все же потом… Да, лишь на машину времени моя надежда. Потому что надеяться на исчезновение «Госкоммата» или там «Госматюка», головной организации, ведомственных методик и инструкций и, наконец, инспекторов До-Тошного и До-Стеменного не приходится. Это нелепая и наивная фантазия. Куда реальнее надеяться на машину времени – а что еще мне остается в моей нынешней черной дыре?
1988