Дома мы вытаскиваем из мешков необычные вещи из золота и драгоценных камней и вскоре весь большой стол в гостиной затрепетал от отражающегося разноцветными цветами света. Здесь красивые дароносицы, короны, чаши, посуда, украшения и все возможные безделушки.
- О, господи, - только и могла сказать Катя.
- Посмотри, в мешке лежат несколько камней.
- Они вывалились, наверно отсюда и отсюда, - она пальцами указывает на пустые гнезда в украшениях.
- Может нам подклеить?
- Не надо. Пусть этим делом занимаются реставраторы. Мы только аккуратно соберем эти камешки в полиэтиленовый мешочек...
Катя собирает камни.
- Нам еще это все надо спрятать.
- Я даже не могу подсказать тебе куда. Думай Андрей, думай.
Когда мы все убрали в мешки, я ничего лучшего не придумал, как вынес их в садик, что расположен по соседству с нами, и запихал в сугроб под кустом шиповника. Снег начинающий выпадать с неба, потихоньку заравнивал следы спрятанного клада. Странно, поменялся ветер и на улице, по моему, стало потеплей. Если так будет и дальше, наверно завтра запалят свалку.
Они пришли к нам где то в середине ночи. Домик задрожал от ударов и криков. Я накинул на себя спортивное трико и пошел открывать. У двери стоял Степан Степанович вместе с несколькими молодыми парнями.
- Андрей Николаевич, вот мы и свиделись. Можно зайти.
Эта группа, подталкивая меня, бесцеремонно ввалилась к нам. Катя, завернувшись в халат, с испугом глядела на них.
- Ну что, сразу будем признаваться или потом. Где взрывчатка? - сразу набросился на нас Степан Степанович.
- Какая взрывчатка, о чем вы? - с недоумением говорю я.
- Сегодня весь город видел как вы тащили мешки...
- Ах вы об этом... Так это... мы действительно таскали мешки на лыжную прогулку, там были сменные вещи, ботинки, еда...
- Нечего лапшу на уши вешать. Не хотите помочь следствию, вам будет хуже. Ребята, обыскивайте все помещения, простучите полы, стены, подвалы, два человека проверить вокруг дома, - обращается он к окружающим.
- Вы не имеете права, - заговорила Катя.
- У меня все права, это у вас нет прав, - грозно рыкнул на Катю МВДешник.
- Где постановление об обыске, - не унималась она. - Я буду жаловаться на самоуправство...
- Вот он твой ордер, - пальцы Степан Степановича сложились в фигу, - а будешь жаловаться прихлопну как муху.
- Катя, успокойся, - говорю ей, - нам бояться нечего, за нами никаких преступлений нет.
В доме погром. Мальчики разламывают мебель, скидывают все что видят на пол, выламывают кое где половицы и даже сухую штукатурку стен. Через два часа все собираются перед начальником.
- Ничего нет.
- Неужели уже успели кому-либо передать. Запоздали мы малость. Ладно, пойдемте, товарищи.
- А акт? Вы забыли составить акт, - с вызовом говорит Степан Степановичу Катя.
- Когда с вами что то произойдет, мы обязательно составим акт, приблизился он к ней. - А произойти с вами может все что угодно.
- Вы очень нехороший человек.
- А вы взрослое создание с пионерским умишком.
Все уходят и тут с Катей наступает истерика
- За что они меня так? - билась она в рыдании на моей груди.
Мы еще долго сидели и приходили в себя.
- Катя, нам надо привести все в порядок.
Она неотрывно смотрит на окно.
- Ты чего? Что там такое? - испугался я за нее.
- Там огонь.
Через окно видно, как багровые всполохи прорывали темное небо.
- Да это же свалку жгут. Ветер еще вчера поменялся.
- Бедная природа, сколько ей достается.
- Нам тоже приходится несладко.
- Давай убираться. Ты прибей половицы и заделай все что можешь, может перед выходом на работу, мы что-нибудь сделаем...
- Хорошо, Катя.
Проходит час времени, естественно мы сделали мало, рассортировали все что было вывалено на пол, подправили половицы и кое как восстановили стол и два стула. По прежнему за окном мигало красным отблеском небо. И вдруг захрипело радио.
- Внимание всем жителям города. Сегодня рабочий день отменяется. Всем жителям города рекомендуем плотно закрыть окна и двери, на улицу не выходить. Уже несколько часов горят отходы производства, но только что синоптики сообщили о циклоне надвигающимся с Севера. Возможно, что изменение ветра понес гарь и дым с горящей свалки на город. Спец подразделениям, работникам МВД и дружинникам, проверить двери, окна общественных зданий и сооружений.
Штаб по аварийным происшествиям.
- Что происходит? - застонала Катя.
- Самое ужасное. Дым пошел на нас. Бери тряпки, вату, забивай все щели дверей.
Катя очнулась и принялась за работу, благо рваных тряпок после обыска было много. Я тем временем, сорвал плотные занавески, замачивал их в воде в ванной и гвоздями прибивал к рамам окон. Уже первая неприятная вонь поплыла по комнате, пробившись в неизвестно какие щели. Я выдернул из аптечки марлю, порвал на части и каждую смочил старым чаем, потом подошел к Кате.
- Давай я тебе завяжу.
- Я задохнусь.
- Терпи. Сейчас не до ломаний.
Обматываю ей лицо, прикрывая нос и рот, а концы марли на затылке завязываю узлом. Тоже делаю себе. Потом подхватываю Катю на руки и несу ее в спальню. Она мычит, но не сопротивляется. Там кладу ее на кровать, плотно закрываю двери комнаты и забравшись к Кате под бочек, зарываемся в одеяло. Она сама прижалась ко мне. Теперь мы тихо лежим и молчим.
Свалка горела долго, почти сутки. Радио лишь изредка напоминало, о том, что выходить на улицу нельзя, что жители таких то улицах города не будут обеспечены электричеством из-за обрыва проводов, что необходимо набрать воды, так как насосные станции выходят из строя и что скоро упадет температура в домах, так как котельная завода прекратила подавать горячую воду. Мы с Катей лишь изредка выскакивали из под одеяла, чтобы сбегать в туалет или чего-нибудь перекусить, или выпить. Вонища в доме была ужасная. Еда из-за этого не лезла в рот, так как отдавала сильным запахом. Наши повязки давно высохли, но мы их не снимали. Катя не хныкала, она только под одеялом сильнее прижималась ко мне.
Наконец динамики сообщили, что на свалке все сгорело, но жителям города, все равно не рекомендуют выходить из домов, так как улицы покрыты липкой грязью, издающей неприятный запах. Нужно ждать еще несколько часов, чтобы ветер, снег и мороз сделали более устойчивую обстановку.
Зазвонил телефон. Я поднял трубкуэ
- Андрей, ты жив?
Это Виктор Владимирович.
- Да. А как у вас?
- Хреново, голова у всех болит. Видно как бы мы не спасались, все равно надышались.
- У нас тоже такое же состояние.
- Эх, сейчас бы рвануть цеха, там наверно никого нет. Был бы Григорий Павлович, он бы наверняка использовал бы момент.
- Почему вы уверены, что там никог нет?
- Неужели непонятно, Андрей, что рабочие либо отравились, либо умерли. Думаешь почему твоя качегарка не дает тепла в дома, да потому что там уже нет рабочих, все отравились. Нет пара в цехах, все реакторы дали козла и кто мог - сбежал с завода, кто остался - наверняка погиб.
- Чудовищно.
- Это еще не все, сколько погибло жителей города, неизвестно, но наверняка, не десять человек, а сотни. Сейчас, кто очухался побежит в больницы, вот что там будет - ужас.
- Но ведь надо что то делать?
- Только ради бога, не лезь в пекло, не проявляй самостоятельности, теперь сдохнуть можно как дважды два. Я рад что ты жив. А теперь пока.
Я ошеломленно гляжу на пикающую трубку. Ну и дела, это же ад.
Через два часа опять телефонный звонок.
- Андрей Николаевич, это директор. Срочно выезжай те на завод. Надо посмотреть, что можно сделать, чтобы раскочегарить котельную, отремонтировать линии электропередач, пустить насосы.