Фоном всех вечеров «Памяти», какой бы общественный накал они ни несли, всегда были художественные выступления, фольклорные ансамбли, известные артисты (М. Ножкин, О. Гобзева, певица Т. Синицына). Деятельность патриотического историко-литературного объединения «Память» вспоминается многими его участниками как самый яркий период их жизни, когда благодаря небывалому подъему патриотических чувств в народе, его единению и поддержке можно было не только открыто высказывать свое отношение к происходящему, но и с очевидностью влиять на принятие важных для всего народа решений.
В конце 1984 года из-за болезни Г. Фрыгина председателем совета объединения «Память» становится преподаватель английского языка Е. Бехтерева. Ее пребывание на этом посту было недолгим. Стремительный водоворот событий, в который была ввергнута Россия, требовал от «Памяти» новых, более решительных действий.
В середине 80-х деятельность «Памяти» выходит на качественно новый этап развития, который был связан с именем Д. Васильева. Деятельность этого человека сыграла большую роль в дальнейшей истории движения.
Васильев впервые пришел в «Память» в 1984 году. В частности, его выставка фоторабот «Образы России» демонстрировалась в фойе ДК им. Горбунова 30 ноября 1984 года во время вечера, посвященного Ф. Тютчеву «…В Россию можно только верить!».
В то время Васильев объявлял себя беспартийным большевиком, а содержание его речей носило преимущественно национал-большевистский характер.
На вопрос об идейной эволюции, приведшей его в «Память», отвечал каламбуром: «Я всегда был в памяти, дело в том, что никогда не являлся кандидатом в дурдом, поэтому память всегда была со мной». Став членом «Памяти», Дмитрий Дмитриевич обнаружил, что «во фронт внедрено много стукачей, провокаторов. Более того, увидел, что этот организм специально создан для дискредитации движения. Пришлось потратить много сил для возрождения и очищения «Памяти».
Дмитрий Васильев вспоминал: «Когда я пришел в «Память», то буквально ошалел, потому что я понял, что это какая-то сомнительная контора, которая создана специально для того, чтобы как бы высвечивать весь патриотический срез. И, как ни странно, не ошибся в своих прогнозах! Тогда у меня была масса друзей еще из прошлого России, что называется, работавшие еще в бывшей русской жандармерии, уже старики глубокие. Они давали мне остаточные знания по всяким таким специальным вопросам… разведки, там, и прочее.
И вот, с этой точки зрения, я имел свое отношение к текущим событиям, а заодно имел и тех людей, которые могли дать мне правильный совет. Я пришел, там ребята из ГРУ были, я пришел к ним и говорю, что вот так и так, у меня сложилось вот такое мнение… Они сказали, что ты должен, кровь из носу, быть в этой организации, потому что иначе будет дискредитировано понятие национального возрождения. Это последний шаг, который евреи делают для того, чтобы все это дискредитировать. В это я как-то тоже не очень поверил, подумав, ну не до такого же все доходит механизма, что буквально все планируется, все регламентируется…
Оказалось, все это, действительно, так, потому что в эту организацию было собрано огромное количество провокаторов. Это все было сделано по приказу тогдашнего 1-го секретаря МГК КПСС Гришина, и задача была одна: собрать всех воедино, в один кулак и прихлопнуть!
И вот я, попав в эту организацию и поняв ее назначение, стал людей убеждать и говорить, кого я видел более или менее приличными: «Не обольщайтесь и не открывайте особо рты, — вокруг вас огромное количество провокаторов, которые призваны для того, чтобы идею превратить в бульварное изложение всех наших взглядов и затем, просто, на уровне разговоров кухни коммунальной квартиры: бей жидов, спасай Россию, все это дело прикрыть». Надо сказать, что нашлась часть достойных людей, думающих, которая меня поддержала. И, двигаясь поэтапно, после ряда других руководителей, я в конце концов возглавил организацию.
Я, естественно, начал организацию чистить. Мне удалось это сделать, чем я вызвал гнев спецслужб, потому что у них сорвался план. Я им не дал повода для ареста ни себя, ни других людей, тщательно оберегал все, что зарождалось. И надо было срочно разворачивать мощную огласку среди людей, потому что иначе мы бы погибли. И я это понимал — мы были совсем одни, и мы бы погибли».
4 октября 1985 года «Память», прославившаяся к тому времени распространением доклада В. Жданова и Ф. Углова об алкоголизации России, провела вечер «Москва, как много в этом звуке…», ознаменовавшийся открытым скандалом. Рассказ об архитектурных утратах Москвы при советской власти, начатый Дмитрием Васильевым (это было его первое публичное запомнившееся выступление) и геологом Евгением Пашкиным, плавно перешел в нападки на чиновников Главного архитектурного управления Москвы, носящих нерусские фамилии.