Дмитрий Васильев тоже не оставил без внимания попытки Поповых дискредитировать фронт:
«В связи с этим нельзя не упомянуть так называемый «координационный совет «Памяти», где свою провокаторскую деятельность реализуют братья Поповы, пожалуй, единственные, кто некоторое время находился в совете «Памяти». Но за свои национал-коммунистические убеждения, холуйскую приверженность к тем, кто разваливал наше государство, за попытки подорвать единство совета были выведены из его состава в 1986 году. После чего эти братья тут же, при посредстве так называемых «отцов «Памяти», каковыми себя нарекли неудачный чтец Кузнецов и плохой агент Сальников, пустили по стране грязную листовку против Председателя и членов совета «Памяти». Падкие на «клубничку» отдельные «интеллигенты» множили эту клевету, с великой значимостью рассказывая с ушка на ушко в борделях-салонах страшные истории про Д. Д. Васильева и его единомышленников».
В своих манифестах Поповы всячески открещивались от Васильева: «Мы еще раз заявляем: «Память» — это не какое-то общество или организация, не группа Д. Васильева или какая-либо иная; «Память» — это широкое народное патриотическое движение, цель которого — возрождение национального самосознания, истории и культуры народов России. Поэтому провокационные попытки желтой прессы использовать отдельные негативные проявления со стороны некоторых граждан для дискредитации всего движения обречены на провал».
Интересно то, что как раз усилиями Поповых и их друга Осташвили из «Памяти» было сделано пугало, которым долгое время пугали обывателей.
Среди «памятных» вождей был еще один интересный персонаж — Емельянов. Тоже друг Осташвили. Человек с надписью фломастером на пиджаке «Десионизация».
Валерий Емельянов написал одноименную книгу, опубликованную на арабском языке в Сирии. Основная мысль этого объемного и эклектического сочинения: «истинная» история человечества представляет собой скрытую от глаз обывателя борьбу язычников и дегенеративных евреев-сионистов. Также в ней бегло пересказывается содержание «Велесовой книги» и основ неоязычества.
10 апреля 1980 года Емельянов был арестован по обвинению в убийстве и расчленении топором собственной жены, судим, признан невменяемым с диагнозом «шизофрения» и помещен в ленинградскую психиатрическую больницу на шесть лет. Свидетелем по этому делу проходил Александр Дугин. Выпущен на свободу в 1986 году.
В 1986 году примкнул к обществу «Память» Дмитрия Васильева. С Васильевым Емельянов разошелся по идеологическим мотивам: Васильев полагал, что сионисты разрушали христианство в России, а Емельянов считал, что христианство было навязано России сионистами.
После расхождения с Васильевым возглавил собственное общество с тем же названием. Составил устав Всемирного антисионистского антимасонского фронта (ВАСАМФ). В 1989 году участники емельяновской «Памяти» и Клуба славяно-горицкой борьбы А. Белова создали Московскую языческую общину.
В 90-е годы несколько раз помещался последней женой (младше его на 30 лет, приехала из Иркутска) Надеждой Емельяновой в психиатрические больницы. Скончался в 1999 году — утонул в ванне с горячей водой во время эпилептического припадка.
Сторонником Емельянова являлся Анатолий Турик, знаменитый тем, что носил футболку с надписями «КУРИШЬ, ПЬЕШЬ ВИНО И ПИВО, ТЫ — ПОСОБНИК ТЕЛЬ-АВИВА» и «ДОЛОЙ ЕВРЕЙСКИХ НАЦИСТОВ».
Емельянов во всех отношениях — интересный персонаж. В целом подобные ему люди и возглавляли инспирированные КГБ двойники «Памяти».
«Память» в Ленинграде
31 мая 1988 года на собрании в Донском монастыре «Память» решено было именовать по-новому, в названии появилось слово «фронт», а летом 1988 года центр активности НПФ «Память» и самого Васильева переместился в Ленинград, где было проведено несколько митингов, собравших множество людей и несколько тысяч подписей под обращением в адрес XIX партконференции с требованием ликвидировать «засилье евреев в жизни страны».
Но еще зимой 1988 года в том же Ленинграде, в Ленинградском университете им. А. Жданова прошла научно-практическая конференция, оставившая в памяти ее участников неизгладимый след. Во время дискуссии по научным докладам в разных местах зала оказались «небольшие группки мужчин далеко не студенческого возраста», обращавшие на себя внимание бурной реакцией на «скользкие» фразы иных ораторов, и наконец на трибуне появился некто в гриме, который «под гул растерявшейся от неожиданности аудитории сорвал с себя парик, накладную бороду и усы». (Васильев в это время неоднократно заявлял, что его, борца за гласность, найдут однажды с проломанным черепом, а потому он был вынужден скрываться, меняя внешность.)