«С катером, наверное, совещается… Или в центр свой о находке докладывает, – угрюмо подумал Войцех. – Что ж они ко мне прицепились-то?»
А свайги явно вознамерились тщательно просветить саркофаг – устанавливали на треноге портативный излучатель с рефлектором и плоским, как носовой платок, висячим монитором.
– Эй-эй! – заволновался Войцех. – Вы что делаете? А вдруг излучение опасно для груза?
Лягушачьи глаза сержанта немедленно повернулись к Войцеху.
– Ты же говорил, что ничего не знаешь о грузе?
– Не знаю! – подтвердил Войцех с жаром. – Ну и что? Потому и волнуюсь – испортите груз, а мне потом за убытки такое насчитают! Вовек не расплачусь!
Сержант продолжал холодно смотреть на Войцеха. Взгляд его вызывал неприятные ассоциации с буравчиком.
– И вообще – я транзитом иду! Черти откуда черти куда! Только из пульсации, и сейчас опять уйду! Если у вас что-нибудь стряслось, то это точно не я, неужели непонятно?
Войцех сам не заметил, когда его тирада превратилась в вульгарный ор. А ор на представителей власти никогда не действовал так, как хотелось бы крикуну – он их только злил.
– Так-так! Значит, препятствуем досмотру патрульно-таможенной службы? Нарушаем, стало быть, соглашение о действии планетарных законов в прилегающих областях пространства? Замечательно…
Войцех осекся еще на «так-так». Теперь он хмуро глядел на таможенника и лихорадочно соображал – что же теперь делать. Было у него на редкость недоброе предчувствие, что просвечивание саркофага даром не пройдет.
– Сержант! – нашелся Войцех. – Позвольте мне хотя бы связаться с моим нанимателем. Я с удовольствием предоставлю вам улаживать вопрос с просвечиванием груза с ним.
– А у вас есть мгновенная связь? – осведомился сержант. Кажется, он не поверил.
– Есть, черт побери. Как еще по-вашему можно связаться с чело… с нанимателем, который находится за сотни световых лет?
Сержант переглянулся с обладателем полоски.
– Оплаченная?
Войцех фыркнул, по прежнему не заботясь о познаниях чужих в области людских эмоций.
– Связывайтесь.
– Спасибо, сержант! – с облегчением сказал Войцех и простер руку в сторону выхода. – Прошу!
Они вернулись в рубку, и Войцех, ни секунды не мешкая, запустил с астрогационного диска броузер мгновенной почты. Утапливая на виртуальном экране виртуальную кнопку с виртуальной надписью на интере «Вызов», он почувствовал небывалое облегчение.
Черт возьми, как приятно, когда ответственно можно переложить на чьи-нибудь плечи! Это прямо окрыляет.
Изображение нанимателя-незнакомца появилось в пространстве экрана секунды через три. На этот раз незнакомец был без плаща и шляпы; его одежду Войцех назвал бы френч-парой. Узкие брюки были заправлены в серебристые сапожки, доходящие до середины икр. Огромные его глаза вряд ли выражали какие-либо эмоции.
– Капита-ан? – вопросительно протянул он.
– У меня проблемы, э-э-э… – Войцех поймал себя на мысли, что не знает, как обратиться к незнакомцу. Имени своего тот не сказал. Ни имени, ни прозвища – не называть же его «док» или «мастер»? И, уж конечно, Войцех ни за что не назвал бы незнакомца «хозяином».
– Проблемы какого плана? – сухо осведомился незнакомец.
Войцех не успел ответить – в передающий ствол втиснулся свайг-сержант. Пришлось посторониться, и развести руками, обращаясь к нанимателю.
– Таможня…
– Сержант Лае Ваази, патрульно-таможенная служба Ссамэо-Чусси! Груз, перевозимый на яхте Войцеха Шондраковского принадлежит вам, не так ли?
– Именно так, сержант.
– Капитан воспротивился нашей попытке просветить груз. Надеюсь не без оснований?
Войцех с интересом наблюдал за выражениями лиц чужаков – свайга и незнакомца-нанимателя. Незнакомец оставался абсолютно спокойным, свайг, безусловно, пытался понять – кто сейчас с ним говорит. Крупная рыба или сошка, которую следует прижать к ногтю, чтоб не трепыхалась.
И еще Войцех ощутил слабое изменение тяготения – вероятно, на генератор искусственной гравитации влиял пристыкованный патрульный катер. Масса у того, все же, немалая, не меньше, чем масса самого «Карандаша»…
– Капитан Шондраковский совершенно правильно противился просвечиванию груза, – сказал незнакомец.
Войцех почувствовал, как по спине сбежала струйка холодного пота. И одновременно – огромное облегчение.
Все-таки не зря он затеял вызывать этого глазастого и зубастого инопланетянина. Нельзя саркофаг просвечивать, оказывается. Вот пусть сам с таможней свайгов и разбирается…