— Не обязательно переводиться. Можно просто уволиться. Я предлагала.
— Без армии не могу.
— И ты решил, что я обязана быть твоей тенью?
— Не говорил таких слов. Даже мысленно…
3
Во сне Суров разговаривал с Верой, подбрасывал на коленях сына; Мишка визжал от восторга, запрокидывал назад круглую, как арбуз, голову с черным чубиком и делал вид, будто падает навзничь. Вера со страхом посмотрела на сына и вдруг вскрикнула. От этого крика Суров проснулся. Со двора доносились слова команд, топот солдатских сапог. У вольера нетерпеливо повизгивала собака.
За дверью, по узкому коридору, бежали люди, в комнате у дежурного звонил телефон, слышались голоса, хлопали створки ружейных пирамид.
— Тревога!..
В открытое окно лился сырой от тумана воздух, пахло дымом, жареным салом. Суров подумал, что старания Бутенко сегодня напрасны — завтракать будет некому, если всех вместе с поваром надолго закружит в пограничном поиске.
Открылась дверь. В канцелярию, осторожно ступая и шаря впереди себя вытянутыми руками, вошел старшина, деликатно кашлянул, как бы извиняясь, что приходится будить капитана. Суров лишь недавно узнал, что у Холода слабеет зрение, что от этого старшина мучительно страдает, но лишь сейчас, глядя на беспомощно вытянутые руки, понял, как ему трудно.
— Зажгите свет, — сказал Суров. — Я не сплю.
— Поспать вам не дал, — с сожалением сказал Холод и щелкнул выключателем.
— Что случилось, Кондрат Степанович?
— Обстановка. На тринадцатом след к нам.
— Давно?
— В три семнадцать.
Суров быстро оделся, застегнул портупею.
Настенные часы показывали двадцать вторую минуту четвертого.
В ожидании распоряжений Холод стоял, опершись рукой на угол письменного стола. Грузноватый, немолодой, с седыми висками, виднеющимися из-под зеленой фуражки, с нездоровой краснотой на полном лице, старшина хмуровато наблюдал за Суровым. Ему казалось, что капитан слишком медленно принимает решение, долго думает, уставившись в схему участка.
— Вернулся Колосков?
— Завтракает.
— Шерстнев на тринадцатом?
— Так точно. Як раз аппарат сработал, показал прорыв в наш тыл. Я вызвал Шерстнева, поставил ему задачу. Подготовлена поисковая группа: Колосков, Азимов, Мурашко. За старшего я с ними пойду.
«На тринадцатом, — соображал Суров. — Худо, что на тринадцатом болото, осока, кустарник. А тут еще туман как молоко, попрыгай в тумане через осушительные каналы».
— Азимова отставить. Только из санчасти пришел. Лиходеева вместо него.
— Можно идти?
— Ляха с Матросовым к переезду. Каримова с Ефимовым к шоссейке у старой фермы. Цыбина с Моисеевым — на леспромхозовскую дорогу. Этих подбросьте на полуторке.
— Ясно, товарищ капитан.
— Все пограничные наряды оповестите. На соседние заставы позвоните.
— Позвонил уже.
— Дайте знать участковому уполномоченному.
— Есть. Будет исполнено.
— Кто дежурит на переезде?
— Товарищ Вишнев. Задача ему поставлена. Можно идти?
— Выполняйте.
Суров отослал старшину, еще раз бросил взгляд на схему участка, потом вышел к дежурному, чтобы доложить обстановку в отряд. Из ворот выехала автомашина, пробежал Колосков с собакой, на кого-то накричал старшина:
— Сказано — нельзя, значит, нельзя. Вам понятно?
— Таварищ старшина, мы сапсем здаров. Сматри.
— Марш в отделение!
«Азимов просился», — усмехнулся Суров.
В тумане выжелтилось окно на кухне у Холода, конечно же, проснулась Ганна Сергеевна — тревога ее всегда поднимала.
Вошел Холод. Одетый в брезентовый плащ, он казался чрезмерно грузным, неповоротливым, резиновые сапоги были ему тесны в икрах. Неуклюже вскинул руку к фуражке:
— Товарищ капитан, поисковая группа у составе…
Суров отнял у старшины следовой фонарь.
— Останетесь ва меня, — сказал жестковато. — Следите за обстановкой. Об изменениях докладывайте в отряд.
Холод побагровел:
— Еще ж я не на пенсии.
— А я тем более. Группа готова?
— На выходе. Ждуть.
— Все, старшина, времени мало. — Суров надел на себя короткую куртку, через плечо следовой фонарь. — Подполковник Голов позвонит, доложите мое решение.
— Есть.
— Скажете, что свяжусь с ним прямо со следа, с границы.
— Есть.
Во дворе Сурова поджидала поисковая группа — Колосков с розыскной собакой, Мурашко, Лиходеев. Розыскная собака Альфа сидела у ног Колоскова, насторожив уши, словно и она ожидала команды, которую Суров намеревался подать.