– А как с оружием у него? – спросил Лагутин. – Где он мог его взять?
– Кстати, обрати внимание, что пистолетик, скорее всего, не простой. Если тот же, что был у Штерн, то вещь серьёзная, трофейная. На простое совпадение трудно списать! – добавил Дубовик.
Моршанский, скривив губы, произнес:
– После войны на рынке можно было и танк купить, вам ли это не знать, товарищ подполковник. А этого хлюста дожму – расскажет все! А совпадения в нашем деле встречаются ещё и похлеще!
– Вы так самонадеянны, Герман Борисович, что зависть берет! Ну что ж, дожимай, – с иронией произнес Дубовик, – а мы пока займемся своей работой!
Попрощавшись, он отправился в клинику. Необходимо было поговорить и с Хижиным, и с Ерохиным.
Доктор имел какой-то помятый вид, впрочем, Ерохин тоже мало чем от него отличался. От внимательного взгляда Дубовика он постарался отвернуться, но подполковник, подойдя ближе к нему, втянул носом воздух:
– Надрались?
– Да, вот Борис Иванович пригласил вчера, спиртиком угостил! – виновато признался капитан. – Девчонку помянули…
– По твоему виду можно сказать, что ты всех усопших на этом кладбище поминал! Сказку про сестрицу Алёнушку и братца Иванушку знаешь?
– Это вы к чему, товарищ подполковник? – угрюмо спросил Ерохин.
– А там, как в басне – мораль: не пей много – козлом станешь!
– Козлёночком, – всё так же угрюмо пробормотал капитан.
– О, значит знаешь! Уже хорошо! Ну, ладно, как работа? Что с Юлией? Проспал? – с едким прищуром спросил Дубовик, но Ерохин, приободрившись, ответил:
– О-о, с этим, товарищ подполковник, все в порядке! – и вытянулся в струнку. – Как говорится, профессионализм не пропьешь! Докладываю: Юлия вчера вечером сама подошла к доктору и попросила сделать ей укол снотворного, объяснив, что не может уснуть. Борис Иванович распорядился, чтобы её просьбу выполнили. Так что, всю ночь она спала – я проверял каждые полчаса.
– Странно!.. – Дубовик в задумчивости потер подбородок. – Но это может означать только одно…
Некоторое время он сидел у стола Хижина, не произнося ни слова и глядя в одну точку. Потом резко поднялся и спросил:
– Усладова в палате?
– Да, сидит, как обычно, смотрит в окно.
Ни слова не говоря, Дубовик направился по коридору к дверям с цифрой 8. Вошел, тихо ступая по старому паркету. Юлия на скрип двери едва повернула голову, на вошедшего посмотрела долгим пустым взглядом. «Живой покойник» – мелькнуло в голове подполковника. Но он, сев напротив женщины на стул, заговорил хоть и негромко, но вкладывал в каждое слово чуткость внимательного человека:
– Здравствуйте, Юлия! – в ответ едва заметный кивок. – Я подполковник КГБ, зовут меня Дубовик Андрей Ефимович.
На эти слова последовала уже более живая реакция, хотя глаза оставались тусклыми, без искры.
– Мне все о вас известно. Прошлого мы не будем касаться, вы за это рассчитались по закону. Я хочу поговорить о том, что произошло с вами в последнее время. Вы можете молчать, говорить буду я. Но если скажу что-то не так, поправьте. – Дубовик наблюдал за реакцией женщины, но она не отвечала, что для подполковника означало согласие с его словами. – Я знаю, что у вас больная дочь, – лицо Юлии скривилось, как от удара, но она только прикрыла глаза. – У меня очень много возможностей помочь вам с её лечением, я могу устроить её в любой санаторий, и, поверьте, это не пустые слова. А тот человек, который вас шантажировал либо болезнью вашей дочери, либо какими-то вашими неблаговидными поступками, о которых знает пока только он, рано или поздно, с вашей помощью или без неё, попадется, а значит и ничего для вас из обещанного не сделает. В ваших силах все исправить. – Юлия вдруг впервые за все время оживилась, и, посмотрев открыто в серые умные глаза, сидевшего перед ней интересного мужчины, тихо спросила:
– Вы и вправду сможете помочь?
Дубовик мягко положил свою теплую большую ладонь на её тонкие с желтоватой кожей скрещенные руки, лежавшие на острых коленях, и чуть сжав их, сказал:
– Вот вам моя рука, я сделаю всё. А плата за ваше участие не большая – расскажите о том человеке, который «устроил» вас сюда. И что именно вы должны были здесь отыскать?
– Он убьет меня, – произнесла с трудом женщина.
– Но ведь вы уже и так отказались от выполнения данного вам поручения, когда попросили снотворное у доктора. Значит, больше не планировали поиски? Так что теперь мешает продолжить задуманное вами? Никто, кроме нас, не будет знать, что ночью вы теперь будете спать, а искать будем мы.