– Входите, капитан Ерохин! – она показала рукой на дверь комнаты. – Если я правильно понимаю, вы по поводу убийства моей соседки Оксаны Ильченко?
– Вы правильно понимаете, – капитан, всё ещё удивляясь весёлости женщины, сел на предложенный стул у стоящего возле окна большого стола, на котором были разложены выкройки и куски ткани: Инна Владимировна была портнихой, об этом говорила и швейная машина «Чайка», первого послевоенного выпуска, стоящая на небольшом столике в углу комнаты.
Теперь Ерохин обратил внимание и на наряд хозяйки: домашнее платье сидело на ней, как на модели, складки его были отутюжены до остроты, небольшой фартучек с широким пояском подчеркивал необыкновенно тонкую талию, и этот облик дополняли изящные домашние туфельки с помпоном из лебяжьего пуха, выглядевшие на её стройных ногах кошачьими лапками.
Ерохин втянул воздух и очень медленно выдохнул: это позволило ему настроиться на рабочий лад.
Тем временем хозяйка вкатила столик, на котором стоял изящный чайный сервиз тончайшего фарфора. Когда она стала разливать чай, капитан обратил внимание на её пальцы, украшенные золотыми кольцами. И эти украшения, и яркий маникюр, и заливистый смех вдруг вызвали в нем неприятное чувство кощунства, как будто кто-то мазнул грязной кистью по душе. Он постарался отогнать его, но в течение всей беседы это ощущение не покидало его.
– Вас интересует Оксана, – женщина несколько жеманно взяла чашечку и отпила, оставив на ободке следы яркой губной помады. – Она была моей соседкой с самой войны. Жила с матерью, потом та умерла, девчонка осталась одна. Своенравна, очень уж самостоятельна … была… Мужчин здесь я никогда не видела, врать не буду. Приходил к ней Виталька Хохлов, но они вроде пожениться собирались. Только потом что-то между ними произошло, расстроилась свадьба. Оксанка как-то сказала мне, что, дескать, другой у неё есть. Только не знаю, кто это был. Вообще-то, девчонка не одного завлекла, только бросала быстро всех. А почему это интересует КГБ? Она в чем-то замешана?
– Инна Владимировна, желательно вам отвечать на мои вопросы, а не задавать. Вы ведь понимаете, что я не на всякий ваш вопрос ответить могу? Вот если сочту нужным, обязательно вам скажу то, что можно.
– Ну, что ж, задавайте дальше ваши вопросы, – женщина кокетливо улыбнулась, но Ерохину показалось, что она едва сдержалась от колкости.
– Вам Оксана рассказывала, что у них в клинике погиб врач, а потом пропала медсестра?
– По-моему, ни одна? Вроде бы, недавно ещё какая-то санитарка исчезла? А Оксанка всегда делилась новостями. Я ведь по большей части всё время дома, сами видите, – она обвела рукой комнату.
– Подробности какие-нибудь описывала?
– Да как сказать? Это ведь, смотря, что считать подробностями… – женщина пожала худенькими плечами.
– И всё-таки?
– Ну, говорила, например, что врача того убили, и медсестра не просто пропала, что её тоже убили. Один раз даже заявила, что подозревает, кто это сделал.
– Подозревает или знает? Как именно сказала? – переспросил Ерохин.
– А черт её знает! Времени уже много прошло, не вспомню… – Инна покачала головой.
– Если сюда, по вашим словам, никто не приходил, значит, она ходила на свидания, что ли?
– Вот представьте себе, не ходила! Придет с дежурства и сидит в своей комнате. Это она только с Виталькой пропадала вечерами: то кино, то танцы.
– Вы не находите это странным: есть ухажер, а она сидит дома, с ним не встречается? Может быть, и не было никого? Просто придумала, чтобы Хохлов от неё отстал?
– Я тоже так думала, но однажды увидела у неё на руке дорогое кольцо, похоже на старинное, массивное такое! Вы видите, у меня тоже есть золото, я понимаю толк в нем. Спросила её, кто же это так одарил, она засмеялась и сказала, что теперь у неё будет ещё и не то!
– Скажите, как давно это случилось?
– Я уезжала к больной сестре в октябре месяце, меня не было две недели. Вот когда вернулась, тогда и увидела.
– За следующий вопрос я должен извиниться! – Ерохин почесал щеку, раздумывая, как удобнее спросить, потом решился: – У вас ведь есть любовник? – и почувствовал, что покраснел, за что даже разозлился на себя. – Вы не замужем…
Женщина удивленно посмотрела на него:
– Не думала, что вы ханжа! Строите невинность! Разве у вас не бывает случайных связей? Чего же за это извиняться? Дело житейское, я женщина не старая, мне тоже хочется любить, а мужчины после войны в дефиците! – она опять засмеялась.
– Вы можете сказать, кто он? – уже смелее спросил капитан.
– Подозреваю, что вы знаете его фамилию: Лыков. Да он не просто мой любовник – он мой муж, только незаконный.