Капитан почувствовал, что у него трясутся руки – настолько его поразил рассказ Веры.
Девушка достала из буфета маленький графинчик с водкой, налила в небольшие рюмки. Выпили, не закусывая, и надолго замолчали.
Ерохин, лишь благодаря выпитому, наконец, немного придя в себя, смог задать Вере вопрос:
– А как же Хохлов? Ведь они вроде бы собирались пожениться?
– Тут не все так просто… Виталий очень давно был влюблен в Оксану, но она, скорее, играла в чувства, хотя к нему относилась лучше, чем к другим. Это было обусловлено, видимо, тем, что он сумел своей искренней любовью расположить её к себе, но потом она переменилась вдруг и по отношению к нему. Спросите, почему? Не знаю, правда!
– Но ведь у неё кто-то появился другой, хотя, судя по вашему рассказу, это не совсем так… То есть, заменить Хохлова, как потенциального жениха, никто не мог. Так?
– Да. Мне кажется, что она порвала отношения с Хохловым из-за их близости. Она, по-моему, поняла, что не сможет жить с мужчиной, вот и все! А насчет другого… Это очередной «обманутый» ею. Да, так она мстила за свою поруганную честь. От неё у многих головы кружились! – при этих словах капитан усмехнулся, вспомнив себя. – Видели бы вы её в компании: все взгляды только на Оксанку! Это она и использовала в своих интересах – мужику голову сносит, а она – раз! – и к другому! Один даже семью бросил ради неё, а когда она его отшвырнула, он чуть руки на себя не наложил, хорошо, жена спасла – простила беднягу.
– А фамилию этого мужчины вы можете назвать? – заинтересовался Ерохин.
– Почему нет? Эта история в свое время весь город взбудоражила, ох, и проклинали бабы тогда покойницу! Бедная, бедная!.. Сколько терпела и так умерла!.. – Вера вдруг заплакала горько, навзрыд.
Ерохин подошел к ней и осторожно обнял за плечи. Сегодня он не дал воли своим чувствам – это было бы кощунством и по отношению к покойной Оксане, и к горю её подруги, которая искренне жалела девушку, потерявшуюся среди людской подлости и предательства.
С трудом успокоившись, Вера налила ещё водки и первая выпила. Они с Ерохиным ещё немного поговорили. Капитан показал фотографию мужчины из комнаты Оксаны, но она его не опознала и добавила, что с таким Оксана никогда бы не стала встречаться. Попрощавшись, Ерохин отправился по адресу, который девушка ему дала. На листке было написано: «Ясевич Семен Михайлович» с указанием улицы и дома.
Ясевич жил в частном доме довоенной постройки, но выглядевшем ухоженным и опрятным, такими же были и прилегающий к дому сад и просторный двор.
Первой Ерохина встретила большая собака, которая буквально рвалась с цепи, задыхаясь в яростном лае. Стукнула дверь, и на крыльцо вышел довольно симпатичный, невзирая на большие залысины и крупный нос, мужчина в тренировочном костюме и накинутой на плечи фуфайке. Отогнав пса, он подошел к калитке. Ерохин представился. Мужчина, оглядываясь, буквально выскочил к капитану. Схватив его за рукав, потянул к небольшой скамеечке у соседних ворот.
Плюхнувшись на крашеные досочки, похлопал ладонью рядом с собой:
– Вы ведь насчет Оксаны пришли? У меня жена дома, давайте здесь поговорим? – он заискивающе посмотрел в глаза Ерохину, тот пожал плечами и устроился рядом.
– Меня уже спрашивали относительно наших отношений с Оксаной, я вроде бы все рассказал… – Ясевич отломил ветку и стал чертить ею на мокрой земле. – Что ещё можно сказать?
– Вы рассказывали оперативникам из милиции? – тот кивнул. – А я из другого ведомства, если вы заметили. Начните ваш рассказ самого начала: со знакомства с девушкой. И как можно подробнее.
– Ну, что ж, постараюсь… – он протяжно со всхлипом вздохнул. – Знакомство было довольно банальным: я шел в магазин, она вышла из телефонной будки, попросила разменять двадцать копеек. Я размена не нашел, просто дал ей двушку. Она протянула руку, чтобы взять монету, дотронулась своими пальчиками до моей руки, и меня, как током, пронзило. Уже и забыл, что так бывает! – опять вздох. – Сразу же представился ей, сам от себя такой прыти не ожидал. Она не стала ломаться, тоже назвалась. Я в тот день получил премиальные – я инженером на хлебозаводе работаю – ну и пригласил её в ресторан. Она согласилась. Встретились вечером у её дома, я на такси подъехал. Никогда не позволял ни себе, ни жене шиковать, а тут!.. голову напрочь снесло! Себя не помнил, жене что-то соврал, и понесло меня!.. В ресторане все на нас смотрят, а меня от гордости аж прёт! Что ты-ы! Такая деваха ко мне в танце прильнула! Ну, завертелось у нас – не остановить! Понимаете, – Ясевич стыдливо помялся, – мы с женой привыкли… ну, как бы это правильно сказать? – традиционно, что ли? Так, изредка полюбимся, по-быстрому, и спать!.. А Оксана!.. Господи!.. – с протяжным стоном произнес он. – Это фейерверк! Это девушка-праздник! Я ночь тогда с ней не уснул. Она столько сил в меня вложила и тут же вытянула их! Но какое это было счастье! Только тогда я узнал, что бывает всё по-другому. Верите, на жену до сей поры смотрю, как на… нет, слова не подберу… Не могу с ней после Оксаны! Она хоть и обижается, но куда ей деваться? Да и мне теперь тоже доживать с этой женщиной век… – мужчина опустил голову.