– Работают, читают каждую бумажку. Ждут вас.
– Хорошо. Так что ты думаешь по поводу стрелка? Какие у тебя соображения?
– Да я не могу понять, почему эта женщина надевала перчатки? Может быть, у неё что-то было с руками?
– Что-то примечательное! А? Могло такое быть?
– Могло. Но у нас нет ничего, что указывало бы на её участие в нашем деле. А если существует ещё один стрелок такого же класса? Ведь это не исключено?
– Ты прав, капитан. Но одна очень незначительная деталь все же есть. Помнишь, ты сказал, что бегала эта «Жанна Д`Арк» как-то тяжело, загребая ногами? – Ерохин кивнул. – Так вот Хохлов в разговоре со мной тоже упомянул про это. Именно так бежал человек, выстреливший в Оксану!
– Значит?.. Стреляла женщина?
– Возможно… Но необходимо это обсудить с врачом, она, наверняка, должна хромать. Займись этим вопросом!
– Есть! А кстати, лицо человека в парике все отмечали, как слишком белое! Как думаете, почему? Мне кажется, это тоже немаловажная деталь?
– Ну, оно на фоне очень черных волос могло только казаться таким, или… – Дубовик вопросительно посмотрел на Ерохина.
– А если он специально «белил» его, чтобы не выдать темной кожи? – высказал свое предположение капитан.
– А если наоборот: имея светлую кожу, делал вид, что осветляет, запутывая, таким образом, нас? Видишь, как много загадок, которые нам необходимо разгадать, чтобы ответить на главный вопрос: кто?
– Помните, товарищ подполковник, как в латыни: «Ищи кому выгодно».
Дубовик невесело усмехнулся:
– Вот и давай искать. Я поеду к девочке. Пока не поговорю – не успокоюсь!
Увидев Дубовика, девочка несказанно обрадовалась, что привело подполковника в некоторое замешательство. Он никогда не имел дела с детьми: своих ещё не нажил, с чужими водиться не доводилось. Но по отношению к себе этой худенькой девочки он понял, что выбрал правильную тактику, и сегодняшний разговор сразу вошел в нужное русло.
– Тамара, расскажи мне ещё раз о том вечере очень-очень подробно! Вы изложения пишите?
– Да, у меня всегда пятерки! – глаза девочки заблестели.
– Вот теперь представь себе, что учитель дал вам задание описать день, проведенный с мамой. Только не на бумаге, а своими словами. Хорошо?
– Да, я смогу! – она уселась поудобнее на скамейке и, положив худенькие ручки на острые коленки, стала рассказывать: – Утром мама ушла на работу, когда я ещё спала. После школы я сразу сделала уроки. Потом папа предложил мне помочь ему накрыть на стол, потому что скоро должна была прийти мама. Она последнее время очень уставала, и сама не могла готовить. Когда мама позвонила в дверь, я сама ей открыла. Она была грустная, и даже не поцеловала меня, как обычно. Но я не обиделась. Когда мы сели ужинать, папа спросил: «Что, опять страдаешь из-за своего доктора? Пора бы уже и на нас с дочкой обратить внимание!» Мама так поморщилась, как будто ей было больно. А папа ещё сказал: «Люба, сколько лет этот Шаргин будет стоять между нами?» Мама ему ответила: «Это было лишь однажды. Все давно прошло». – Девочка вздохнула. – не знаю, о чем они говорили! Потом папа зло сказал нехорошее слово, а у мамы на глазах появились слёзы, но она не плакала. Папа ушел в комнату, мы с мамой стали мыть посуду, и тогда она мне сказала: «Давай подберем хорошие фотографии для наших рамок! Вставим их и повесим на стенку». Мы достали все снимки и стали их перебирать. Я хотела одну, ту, где мы все вместе, но мама отложила её в сторонку, сказала, что подумаем. Предложила те, где мы на море с ней. Вы можете их посмотреть. Когда мы этим занимались, мама спросила меня, помню ли я один очень хороший рассказ о мальчике и портрете его мамы. Ну, там, у одного мальчика очень рано умерла мама, и он, когда ему было плохо, обращался к её портрету, и он ему всегда помогал, подсказывал, как поступить. Мальчик вырос и стал лётчиком, так ему посоветовала мама, она шептала с портрета. И то, что он стал Героем Советского Союза и выжил в войне, считает это заслугой своей мамы. Я теперь тоже смотрю на мамину фотографию, но пока ничего не получается, – из глаз девочки выкатились две огромные слезы, но она быстро смахнула их ладошкой и продолжила: – Когда я легла спать, мама поцеловала меня и сказала: «Запомни этот вечер и тот рассказ»!
– Тамарочка! Если бы я был учителем, за это изложение я поставил бы тебе пятерку с плюсом! – Дубовик погладил девочку по голове, она улыбнулась. – Я задам тебе последний вопрос. Хорошо? – Тамара с готовностью согласилась ответить ещё хоть на сколько вопросов. – Ну, у меня остался лишь один: мама с кем-нибудь знакомилась на море?