– Спасибо, не надо. Я умоюсь сейчас. Живу тут. – Сергей указал на свой подъезд.
– А! Так эти подонки тебя еще и в своем дворе хотели унизить? Ну, ты им показал, что хозяин на своей земле, – он так и сказал про его двор: „Хозяин на своей земле“.
– Знаешь, быть может, это был самый главный бой в твоей жизни! – продолжил военный. – И ты его выиграл. Да, да…
Подполковник Гаспарян узнал Сергея, когда пришло время призыва в армию. Спросил, где служить хотел бы?
Так Сергей Воронихин оказался в десанте. Потом поступил в училище ВДВ. Выяснилось, что он, оказывается, может метко стрелять. Причем не сигареты – курить еще на срочной бросил, чтобы дыхалку не портить. Вот и думай в итоге, что это, случай или судьба?…
– Одного я снял, – отчитался капитан Воронихин, подойдя. – Остальные ускользнули.
Группа собралась вместе. Кроме тех, кто остался лежать на тропе. Требовалось прийти в себя после схватки. Помолчать.
– Контрактники – Панов, Сергушин… – подытожил потери Тимчук. – Еще один тяжелый – Иванов. И Масленикова в руку зацепило… – У тебя, командир, смотри – щека… и рука…
Александр даже не почувствовал. Осколками посекло.
– Фигня, – сказал.
– У духов пятеро в преисподнюю отправились. Юсуфа Дагестанского среди них нет.
– Которого я снял, тоже не он, – заверил Воронихин. – Юсуф – здоровяк, а тот длинный был, доходяга. Как мимо него не промахнулся – сам удивляюсь? Мастерство сказывается…
– Хвалы мене, губынька, а то до ушей раздеру! – оценил юмор капитана прапорщик Тимчук. Произнес, правда, не весело. Нечему веселиться было.
Степа Тимчук считал, армия для него – как счастливый лотерейный билет в жизни. В своей деревне он никаких перспектив не видел. Работы нет, из развлечений только самогонка да драки за клубом после танцев. Ну, драться, допустим, он умел, да что толку-то, по большому счету? Невесты свои все наперечет, каждая не по одному жениху уже поменяла.
Нет, есть люди, которые могут свое подсобное хозяйство поднять на небывалый уровень. Было – вилы, стало – вилла! Этим можно жить, он не спорил. Но – с кем жить? Голова у него не пустая была, – при этом трезвая. Не в смысле отсутствия алкоголя в крови, это само собой, не считая праздников, в смысле – суждений. Ждал призыва в армию, как иные – Нового года. Парень крепкий, попал в „войска дяди Васи“. Как и хотел, если честно. Сразу для себя решил, что будет оставаться на сверхсрочную.
В армии любят деревенских толковых парней, кто работы не боится. Городские пацаны – они хорошие, душевные, их мамы, папы лелеяли-холили, пылинки сдували, только их всему учить надо на каждом шагу в близких к природным условиях… Такие же, как он, Степа Тимчук, парни из деревни, что привыкли работать сызмальства, – отдушина для командира. Все на лету схватывают, насчет обустройства быта в любой обстановке.
А тут еще дочка старшего делопроизводителя, Людмилы Ивановны, ну такая лапушка! Вот девчонке подфартило – мать в армии служит! Одна по жизни, без мужа, и дочка с ней везде. А куда ей? Учится в училище на повара. Хорошо, часть от города недалеко стоит. Степа Тимчук только из-за Лапушки бы на сверхсрочную остался! Мать, видя, что и дочка на Степу запала, стала приглядываться к жениху, в гости пригласила. Пришел Степан, глянул хозяйским глазом, даром что молодой, – в квартире кран подтекает, штукатурка с потолка сыплется. Степа кран починил, потолок отштукатурил, побелил… Зачет!
Предлагали ему в училище поступать, но не стал. И в знаниях школьных не был уверен – не сказать, чтобы учился слишком хорошо. Но это ладно. Можно было бы подтянуть знания. Главное, Лапушку свою не мог бросить. С тех пор вместе. Ждет его. Троих детей настрогали. Старшего пацана и двух девчонок-двойняшек следом.
Спросили бы Степу, кого он защищает, бегая по горам с автоматом? Он бы постеснялся вслух ответить. Про себя же знал: защищает свою Лапушку, страну свою и… свою армию, которую любит. Смешно вроде – армия сама и есть для того, чтобы людей, страну, землю свою защищать. Но кто же ее, армию, защитит? Он так чувствовал свою ответственность. Потому как звездный час свой он в армии встретил! Кто хочет – может ржать… Квартиру вот только все не дадут никак. Лапушка вздыхает. Но дадут ведь, обещали. Надо только немного подождать…
– Вертушку надо вызывать… Выходит, обыграли они нас, суки? Показались, чтобы мы за ними погнались? А тут – засаду оставили. Как же ты не обнаружил их? – упрекнул Воронихина Дундуладзе.
– Как их обнаружишь? Тихо, как мыши, сидели. Мы выше по склону шли. Ниже, перед зеленкой, где они засели, – осыпь. Нога на мелких камнях едет, как на колесах. Они, получается, как раз между нами и вами затаились, чингачгуки гребаные!