Гэндальф очень тщательно подготовился к встрече. Он был одет как умбарский книжник -- он видел их в южном Гондоре в дни перемирия. Сила Света была в его посохе, и он надеялся справиться с любым врагом.
Как ни странно, башня была пустой. Двери открыты, ни души. Но он все-таки чувствовал чье-то присутствие, хотя этот "кто-то" источал скорее не злобу, а любопытство. Гэндальф шел осторожно, готовый каждый момент вступить в бой. И когда сзади послышался мягкий тихий спокойный голос, он вздрогнул и схватился за меч.
-- Добро пожаловать, почтенный!
Тот, кто приветствовал его, был безоружен. Совсем юный, очень высокий и тонкий, с огромными серо-зелеными глазами, он был одет во все черное. Плащ лежал, небрежно брошенный, на спинке тяжелого кресла, придвинутого к заваленному книгами столу. Оплывшие свечи в шандалах черненного серебра говорили о том, что он работал всю ночь.
Гэндальф кивнул в ответ на приветствие, разглядывая своего собеседника, похожего в лучах пробивающегося сквозь ячеистое окно в свинцовом переплете солнца на черный тростник. "Кто это? Назгул? Или сам Саурон? Он ведь может принимать любой облик, у него ведь нет плоти, человеческой как моя... Но отсюда тянется все Средиземское зло... Вряд ли это Назгул. Все -таки это Саурон, и он обрел образ. Вот я и разгадал тебя, Враг, хоть и приятен ныне твой облик."
-- Приветствую и тебя... Саурон Великий, Властелин Колец! На лице юноши появилось странное выражение -- не то растерянность, не то гримаса какая-то, и Гэндальф решил, что тот досадует, что его разгадали. Юноша издал горлом странный звук, вроде фырканья, и заговорил:
-- И что же ты хочешь от меня, гость ...из Умбара?
"Поверил!" -- возликовал Гэндальф. -- Я пришел почтить тебя, и узнать, когда же ты, наконец, покончишь с этими подлыми нуменорцами, -- изрек он.
-- Я не желаю губить людей, ...гость.
-- Но разве ты не хочешь покорить высших, слуг Валар?
-- Если они не будут трогать низших, пусть верят во что хотят.
-- Но...
-- Но разве не хватит ломать комедию, Митрандир? -сказал черный. Гэндальф отскочил к стене и схватился за меч. -- Успокойся. Я умею ценить храбрость противника. Ты отважен, Гэндальф. И не просто ради любопытства ты пришел ко мне, Саурону Черному, -- он опять хмыкнул.
-- Что ты хочешь от меня?
-- Я хочу, чтоб ты ушел! -- отчаянно крикнул Гэндальф.
-- Охотно. Мне надоело сидеть здесь, полно и других дел в Средиземье, -- на его лице снова появилось странное выражение.
-- Но ты ведь не условия мне ставить пришел. Вы слабы, Олорин. Вы терпите поражения везде. Ведь ты боишься.
-- Тебя? -- возмущенно сказал Гэндальф. -- Ты, Враг, силен, но Валар, -- начал было он проповедь, но осекся под насмешливым взглядом Врага. "Ведь верно. Он -- хозяин положения." Это было позорно и досадно, но Гэндальф еще пытался делать хорошую мину при плохой игре.
-- Конечно, Митрандир, ты думаешь, что я только и жажду гибели Запада. Зря. Мне нет дела до него. Я одного хочу -пусть каждый владеет своим.
-- И, конечно, твое -- это все Средиземье? -- ехидно заметил Гэндальф.
-- Не все. Пусть Высшие и эльфы живут где живут. Но пусть и люди, не избранные Валар, живут по своей воле. Если вы решитесь на эти условия -- будет мир. Видишь, я сам предлагаю, хотя и хозяин положения.
Гэндальф задумался. Звучало заманчиво. Это было куда больше всех ожиданий. "Но это Враг! Он обманет... А может боится? Потому и идет на уступки... Ладно, примем условия. А там -- увидим. Не соврет -- что ж можно и низших на время оставить... А там, когда узнаем все о Враге получше, узнаем как его свалить -- тогда и попробуем. Враг должен сгинуть... Но все же до чего хорош лицом Враг!"
-- Хорошо, Саурон. Я принимаю твои условия. Итак -- мир. Мы не нарушим нынешнюю границу. Я клянусь тебе в этом. Совет мне верит, и я говорю от его имени.
-- Да будет так. В знак доброй воли я оставляю Дол Гулдур. Но -- помни: стоит вам сделать хоть шаг -- миру между нами конец. И еще, Гэндальф, -- совсем другим голосом добавил Саурон. -- Я хочу предостеречь тебя. Бойся Курумо. Не верь ему. Сейчас он с вами, но он предаст всех и вся. Помни это. Им движет страх и жестокость, и он жаждет власти. Если ты пойдешь с ним -- берегись. Я не пощажу тебя! -- И грозным был его голос. Гэндальф невольно попятился.
-- Итак, я тоже клянусь хранить мир. Я сказал.
Гэндальф не стал задерживаться. Он был рад, что ушел невредимым. Да и если еще Враг не соврал, что вряд ли, то Высшие и Эльфы получат долгую мирную передышку. Он уже почти уходил, когда его вдруг одолели сомнения. Он обернулся и подозрительно спросил:
-- А ты действительно ли Саурон?
-- А кто же еще? -- пожал плечами, отвернувшись, Враг. И, спускаясь по лестнице, Гэндальф услышал -- или ему показалось -- за спиной хихиканье.
КОЛЬЦО САРУМАНА
Имя -- Курумо. Взлетающее на первом слоге, и спадающее к последнему. Тонкая радужная спираль. Три легких танцевальных шага. Нечто таинственное, завуалированное, куда более утонченное, чем Саруман. Курумо. Он с удовольствием перекатывал это словечко во рту, смакуя его как изысканное кушанье -- розоватый сладкий лед с запахом розы, Курумо. Его губы вытягивались трепетно и чувственно, когда он произносил это имя, любимое имя. "Курумо",-- произнес он, восхищенно, с томным наслаждением разглядывая себя в полированном зеркале -красивого холеного умудренного годами мужчину в белых одеждах из блестящей ткани, отражающей и до неузнаваемости меняющей цвета, так, что одеяние его казалось радужным. Он нравился себе. Ему нравилось в себе все -- лицо, фигура, движения, голос. Пожалуй, он сравнил бы себя с бархатом или тонкой замшей. Ему нравилось, что он глава Совета, что он мудрее всех, и что все это признают. Он нравится себе таким -красивым, мудрым, Повелителем. Он был на вершине власти. Но -подспудно в его сердце шевелится страх. Курумо почти успокоился за свою судьбу. Он уверил себя в собственной безопасности и поверил этому. Он так хотел верить в это, что поверил. Поверил, что Намо не доберется до него здесь. Поверил, что Саурон бессилен. Поверил, что все беспрекословно ему верят и подчиняются, и восхищаются им. Поверил, что в силах создать Кольцо.
Он уже достаточно много знал о Сауроне и Кольцах -- как из записей в хрониках Гондора, Арнора, Имладриса и Лориэна, так и от свидетелей и современников создания Колец. Многие эльфы Холлина еще оставались в Средиземье среди подданных Галадриэли и Кирдана, хотя ни один из них не был достаточно сведущ в высшей магии, чтобы точно рассказать, какие именно заклятья произносил Саурон. Эльфы ничто не забывают, но все ли из того, что они помнят -- истинно? Все ли они запомнили верно? Все ли поняли? Курумо надеялся по рассказам эльфов вычислить, какие именно были заклятья. Казалось, ему это удалось. Ему так казалось. Затем -- металл. Уже в этом -- то Курумо разбирался -- как-никак, ученик Ауле! Все сходилось на том, что Кольцо было сделано -- любимого металла Курумо, металла царственного и красивого, металла корон и власти. Так считали и эльфы -- те, что видели его на руке у Саурона. Так писал Исилдур. И Саруман думал, что именно золотым должно быть Кольцо Власти.