— Нет, гораздо короче, — ответила Изабэлла, — Пиши: "В конце концов, стреляйтесь".
Сестрички звонко расхохотались.
Женский смех слышен был в соседней комнате, где сидел шпик. Приставленный сержантом Лорье полицейский горестно покачал головой. Взрывы смеха и неясные голоса — единственное, что ему удавалось услышать из беседы сестер. Что поделать, номера люкс — не королевские апартаменты на втором этаже. Те оборудованы подслушивающими каналами по всей форме, а здесь… с тем же успехом шпион может пытаться взглядом проникнуть сквозь стену, чтобы разглядеть, что вытворяют эти девчонки. Нечего ему делать, сидеть здесь четвертый день.
Это сержанту нечего делать! Надо же выдумать такое: следить за графинями Маркес! Да за ними весь двор следит в оба, и до сих пор никто ничего не понял. Зачем только зря время терять.
Шпик вздохнул и записал в протокол наблюдения: "Смеются".
Больше ничего подозрительного, вплоть до отъезда сестер на вечерний бал во дворец сыщику отметить не удалось.
Обыск, тщательно проведенный на следующий день в момент отсутствия хозяек, также никаких результатов полиции не дал. А две маленькие колдуньи, убедившись, что за ними следят, стали говорить еще тише, а смеяться еще громче прежнего.
5. Правила игры
— Изабэлла, у вас нет сердца!
— Я умоляю вас, граф…
— Нет! Почему, жестокая, вы отказываетесь танцевать со мной?
— Этот танец я обещала д`Эригону. Вам недостаточно двух предыдущих?
— Мне всегда мало времени, когда вы рядом.
— И мало места.
Венецианец вспыхнул. Холодность Изабэллы его не смущала, но когда графиня начинала оттачивать на нем свое остроумие и всеми средствами напоминать, что она — знатная дама постарше его, а он — восемнадцатилетний щенок, Ченцо просто бесился.
— Я вас ненавижу! — заявил он.
Черная Изабэлла снисходительно улыбнулась:
— А я вас — нет.
— Но и не любите!
Не отрывая губ от бокала с ледяным шампанским, графиня кивнула, опустив и подняв бархатный занавес своих ресниц.
— Увы, граф, — после паузы томно сказала она. — Многие добивались моей любви, но даже ненависть заслужил не каждый. Многие люди слишком ничтожны, чтобы их ненавидеть.
д`Аннунцио грохнул бокал об пол.
— Ведьма!
Изабэлла очаровательно засмеялась.
На звон стекла обернулся только лакей и поспешил незаметно убрать осколки. Граф и графиня стояли за колонной, возле столика с прохладительными напитками. В залитом светом тысяч свечей зале княжеского дворца прогуливались знатные господа в ожидании следующего танца. Такие сцены, как та, что разыгрывал юный венецианец, объясняясь в вечной Любви, никого не отвлекали и не были редкостью. Можно сказать, кое-кому подобные проявления чувств даже слегка надоели.
К графине Маркес подошел высокий старик благородной наружности, со множеством орденов на расшитом серо-синем камзоле. Поклонился; она ответила. И через секунду Изабэлла Маркес унеслась в танце с чиновником по особо важным делам при дворе Императора — маркизом д`Эригоном.
Ченцо в ярости топнул ногой и потянулся за вторым бокалом.
Венецианец не мог оторвать глаз от танцующих. Он буквально пожирал свою даму ревнивым взглядом, но по окончании танца она снова возникла рядом, а Ченцо не заметил, когда и откуда она подошла. Ее улыбка и блестящие весельем глаза окончательно взбесили графа.
— Как вам удалось исчезнуть? — выговорил он. — Я видел, вы только что были на другом конце зала со своим ненаглядным маркизом!
— Разве? Вам показалось.
— Я уверен! Клянусь честью!
— О, в таком случае, вы правы. Я была на другом конце зала рядом с маркизом. Взгляните, я и сейчас там.
Ченцо побагровел от злости и в то же время волна прошла и схлынула: он успокоился, увидев рядом с д`Эригоном Марчэллу в точно таком же платье.
— Воистину, ревность слепа, — заметила Изабэлла, когда ее поклонник обернулся уже с выражением жалобного раскаяния.
— Всё шутите, Изабэлла, — печально протянул он. — Честь, Любовь — все для вас только шутка. Нет у вас сердца!
— Вы как всегда ошибаетесь. Слышите?
Она взяла руку Ченцо и с улыбкой приложила его ладонь к своей груди. Через три секунды граф отдернул руку, будто его ударила молния. Изабэлла прекрасно видела, что ее юного поклонника бьет нервная дрожь.
— Вы… — проговорил Ченцо, — вы…!
Она насмешливо кивнула:
— Да. Но не для вас.
— Почему вы не отвечаете на мои письма?
— Я не беру их в руки. И никогда не читаю.
— Почему!!? — простонал несчастный влюбленный.