Под кустом, возле танка четыре танкиста мудрили над нехитрым костерком. Котелок повесили на жердочку, собирались подхарчиться, потому один сыпал в воду, разминая пальцами, пшенный концентрат, другой финским ножом резал сало и с ладони сбрасывал в кипящую воду. На тряпице хлеб у них крупными ломтями порезанный лежал, зеленый лук, редиска и фляжка. Немецкая, трофейная. Хорошо устроились. Надолго! А ну как налет?
— Где командир танка?
— Ну я, — неторопливо отвечал чумазый танкист в темном, наглухо застегнутом комбинезоне, — ну, я командир.
— Встать, когда с вами старший по званию говорит!
Танкисты притихли. Командир танка поднялся на ноги, затекшие от долгого сидения, начал отряхивать мусор с колен.
— Через час немец напет будет делать. Это через час. Может, раньше. И за десять минут здесь ничего такого живого вовсе не останется и так дальше. Ни вас, ни меня, ни вот вашего экипажа. Вы это понимаете? Я военком отдельного батальона связи, у меня спецмашины. Обеспечиваем связью авиацию фронта…
— Да уж поняли, — просто сказал командир и кивнул в сторону, где стоял грузовик, а там на ящиках, на тюках сидели девчонки и как раз та глазастая, что на начальника железнодорожной станции в Валуйках собиралась жалобу писать. Он ее с той ночи на узле, когда ящики таскали, не видел. Теперь она смотрела на танкистов с явным интересом, улыбалась гордая, а рядом ее подружка неразлучная сидела, устроилась, свесив ноги в пыльных сапогах с широкими голенищами. Принцессы! Королевы прямо-таки. Сидят…
Женщина на войне — еще и повод к нарушению уставных положений и дисциплины как таковой. Некоторую расхлябанность танкистов и тон, с каким отвечал ему командир танка, Апанасенко именно этим фактом объяснил.
— Приказываю вам немедленно взять на буксир первую машину нашей колонны!
— Слушай, комиссар, — командир танка улыбнулся, расстегнул ворот комбинезона, — мы сутки из боя не выходили.
И тут Матвей Филиппович увидел петлицы с двумя шпалами.
— Товарищ майор, иначе время потеряем. Поздно будет. Вот и горячусь.
— Да уж чего, — отмахнулся танкист, — все ясно. Петров, Цимайло, свертывайте бивуак, фрюштукать позже будем. Прав комиссар, сейчас если налетят… Заводи мотор. У меня механик покладистый.
Шесть их машин вытащил танк, остальные — чужой трактор. Там трактористы не совсем задачу поняли. Не так, чтоб очень. Апанасенко пистолет из кобуры доставал, грозился пристрелить на месте. Но особенно его из себя вывели тем, что на тракторе торговаться начали.
— А спирт, тушенка у вас е? Витамин «ша» — шало, шпирт, шоколад. Ферштеен?
— Они натурой расплачиваться будут, — хихикнул молоденький помощник тракториста, морща наглые глаза, как у кота, круглые, беспардонные, и на девчонок скалился.