– Очень хорошо. Ты ничего больше не хочешь добавить?
Я надолго задумался.
– Мне грустно, – сказал я, – ужасно грустно, потому что он мой брат, и он умер, и он никогда не жил настоящей жизнью, если не считать ту, что я ему подарил. А теперь еще случилось то, что случилось, и он не может дальше существовать. И мне кажется... то есть я знаю... мне следует умереть вместе с ним.
Меррик внимательно вглядывалась в меня несколько минут, как и Лестат. Он и заговорил первым, почему-то с более выраженным французским акцентом:
– Этого не требуется, Квинн, а кроме того, если бы ты действительно попытался повести его за собой, идя на смерть, совершенно необязательно, что он подчинился бы тебе.
– Вот именно, – подхватила Меррик. – Вполне возможно, он позволил бы тебе умереть, а сам остался бы здесь и прилепился бы к кому-то еще. В конце концов, он тебя выбрал, потому что ты его брат. Но он легко может перейти к другому. Ты сам говорил Лестату, что он очень хитер и быстро учится.
– Я не хочу, чтобы ты умер, братишка, – сказал Лестат.
Меррик заулыбалась.
– Глава Собрания не позволит тебе умереть, братишка, – сказала она.
– Так что теперь нам делать? – со вздохом поинтересовался я. – Какова дальнейшая судьба близнеца братишки?
– Через секунду я скажу, – ответила Меррик, – но сначала позволь мне объяснить то, что происходит, когда ты с ним сливаешься. Он связывается не только с тобой, а с духом вампира, живущим в тебе. Полагаю, тебе известны старые легенды о том, что мы все потомки одного родителя, в котором чистый дух слился со смертным, и до сего дня являемся частью этого одного чистого духа и несем в своих нетленных телах бессмертный дух, который оживляет нас, вызывает в нас жажду крови и дарует нам возможность жить дальше.
– Да, – сказал я.
– Так вот, твой братец, являясь призраком, очень похож на дух, и когда он сливается с тобой теперь, то в первую очередь сливается с тем духом, который живет в тебе, получая при этом гораздо большее удовольствие, чем тогда, когда ты был смертным.
– Понятно, – сказал я. – Конечно.
– Но сам он этого не понимает. Для него это как сладостный наркотик, и он пьет вампирскую кровь, чтобы еще и еще раз испытать сверхъестественное наслаждение, и отпускает он тебя, только достигнув изнеможения, и тогда он исчезает, растворяется, найдя успокоение в принятой крови.
– Куда он отправляется?
Меррик покачала головой.
– Не знаю. Он теряет свою форму, связь между частицами. Сравни его с огромным морским существом, состоящим в основном из морской воды, только в его случае это воздух, и он наслаждается кровью столько, сколько может, пока она вся не испарится, и тогда ему приходится ждать следующего раза. На все это нужно время, впрочем, как на появление и общение. Так всегда происходит со всеми духами.
Меррик замолчала на секунду, пристально меня разглядывая, словно хотела убедиться, что я все понял, потом продолжила:
– Чем лучше ты его поймешь, тем легче будет нам, когда я попытаюсь изгнать его из Земного Царства, ибо я ничего не сумею сделать без твоей полной поддержки.
– Я, конечно, тебя поддержу, – сказал я. – Что касается моего понимания, то я стараюсь.
– Ты готов его отпустить? – спросила она.
– Отпустить?! Меррик, он ведь убил тетушку Куин. Я презираю и ненавижу его! Ненавижу! Я ненавижу себя за то, что воспитал и вскормил его!
Меррик закивала.
Слезы заволокли мои глаза. Я вынул носовой платок, но потом передумал – пусть себе текут. Я ведь находился среди тех, кого не удивит зрелище кровавых слез.
– Так как мы от него избавимся? – спросил я. – Как мы выдворим его из Земного Царства?
– Сейчас расскажу, – ответила Меррик. – Но для начала позволь мне кое-что уточнить. Когда мы сегодня сюда прибыли, я увидела очень старое кладбище недалеко от болота. Лестат сказал, оно принадлежит тебе. И будто бы ты видел на нем призраков.
– Да, – подтвердил я. – Немых призраков, тех самых, что ничего не дают и не требуют. – Я вытер глаза, немного успокоился.
– Но ведь там не все могилы вровень с землей – найдутся две или три высоких, приподнятых фута на три.
– Есть одна примерно такой высоты. Буквы на камне все стерты.
– Широкая? Длинная?
– И то и другое. Прямоугольная.
– Хорошо. Я хочу, чтобы на этой могиле разложили уголь и дрова для большого костра. Понадобится много топлива. Костер должен гореть долго и жарко. Кроме того, мне понадобятся свечи, расставленные по всему кладбищу. Свечи должны гореть на каждой могиле. Ты знаешь, какие свечи я имею в виду – толстые, церковные. – Я кивнул. – Свечи зажгу я, и костер тоже. Просто приготовь все это для меня. Если хочешь, можешь отдать распоряжение своим людям – не важно, кто именно все исполнит.