Упырь выскочил из пещеры. Снаружи послышался яростный рык, испуганные вопли людей и звук гулких ударов. Вурдалак огляделся.
– Черная книга – не мелочь, – задумчиво пробормотал он. – У злыдня кишка тонка, чтобы околдовать ее. Поэтому он и содрал с нее оклад – видно, думал, что от этого она беззащитнее станет. Никто не заместил, чтоб ее выносили отсюда, даже ворон, а уж он-то все знает. Выходит, книга до сих пор здесь, в пещере. Куда ты ее спрятал? – прикрикнул он на Игоню.
Но злыдень только забился в щель между двух сундуков и беззвучно таращился на него сверкающими ненавистью глазами.
– Ладно, и без тебя разберемся, – буркнул Горихвост.
Он откинул крышку одного сундука, другого, третьего, перерыл кучу холодных монет и камней, поблескивающих в свете полыхающих факелов. Заглянул за висящий ковер, отчего вытканный на нем змей заколыхался и заструился по стене, как живой.
– Ройся-ройся. Здесь до тебя уже всё перерыли, – злорадно прикрикнул Игоня.
Снаружи послышался отчаянный вопль упыря, такой болезненный, как будто его пытали. Горихвост бросился к лестнице, споткнулся на шатающейся ступени и грохнулся лицом прямо в скользкие камни.
– Аццкое пекло! – невольно выругался он. – Чтоб тебя Лиходей в порошок стер!
Внезапно он подскочил, вцепился пальцами в каменную ступень и принялся выдирать ее из земли. Камень не поддавался. Вурдалак подхватил позолоченный посох и начал орудовать им, как ломом. Ступень с треском приподнялась.
Присыпанная комьями грязи, под ней покоилась большая книга в черном кожаном переплете. Она набухла от сырости, но стоило ее тронуть, как страницы раскрылись, показав дивные изображения с летящими птицами и прытким зверьем.
– Вот ты где! – погладил ее грубой рукой вурдалак.
Игоня за сундуками завыл. Горихвост сунул книгу подмышку, выудил злыдня из щели и полез к выходу. Дневной свет ударил в глаза, заставив крепко зажмуриться.
– Вахлак! Я нашел книгу! Сейчас все поправим! – торжествующе заорал Горихвост.
И в этот же самый миг получил такой удар по лбу дубиной, что разжал пальцы и рухнул, как подкошенный, на вытоптанную траву.
Аццкое пекло! Почему так пахнет паленым? Это запах опасности, это запах тревоги…
Горихвост очнулся и открыл глаза. Он опять был опутан веревками по рукам и ногам и прижат к шершавому стволу дуба. В спину впились жесткие выступы древесной коры. Но беспокоило не это. Хорошо знакомый, такой неприятный запах паленой шерсти заползал в ноздри.
– А подбавь-ка еще огоньку! – глумились деревенские мужики, собравшиеся вокруг большого костра, который они развели прямо посередине поляны.
Горихвост глянул на пламя и обомлел. Староста Воропай опускал в языки пламени его серую длаку. Он держал ее так, как держат ядовитую гадюку: брезгливо, с опаской, с перекошенным от страха лицом. Огненный жар принялся алчно вылизывать шерсть, оставляя на шкуре проплешины.
– Вы чего творите, уроды? – еще не придя как следует в себя, заорал Горихвост. – Не вами устроено – не вам и портить!
Но Воропай лишь с издевкой расхохотался и поворошил в костре уголек. Над ухом жалобно хрюкнула багровая рожа Вахлака. Горихвост скосил на него глаза. Упырь болтался вниз головой, подвешенный за ноги на толстом суку. Тяжелая цепь с амбарным замком плотно прижимала к спине его крылья. Русалка Шипуня, водяной Колоброд и леший Распут валялись средь вывороченных корней, опутанные грязной сетью. Один только Игоня скакал у костра, совершенно свободный, и потирал ладони, как в предвкушении вкусного ужина.
– Вот и пришел вам капец, – сказал Воропай, со смаком втягивая ноздрями дым от сгорающей длаки. – Сейчас всю нежить одним разом и изведем. Кончился век нечистой силы. Наш теперь лес!
– Осторожнее! – суматошно завопил Игоня, прыгая на одной ножке и цепляясь старосте за коленку. – Нежить не дохнет, ее за здорово живешь не ухайдокаешь!
– Огонь не справится – Черная книга возьмет, – успокоил его Воропай. – А ну-ка, малой, тащи ее да читай то заклинание, которое из нежити дух вышибает.
Злыдень осклабился и мигом приволок книгу в черном кожаном переплете. Говорливые мужики враз умолкли и отступили подальше.
– Ты читать-то умеешь? – осведомился староста.
– А чего тут уметь? – расхрабрился Игоня. – Книга как книга. Открывай и читай.
– Брось! Не смей! – багровея еще больше, заревел упырь. – Я тебя на клочки порву.
– Никого ты уже не порвешь! – ухмыльнулся Игоня. – Сейчас тут и следа твоего не останется.
Серая длака на глазах превращалась в золу. Горихвост вытянулся в струну и от отчаяния завыл. Остатки сил покидали его. Как только последняя шерстинка рассыпалась в прах, он уронил голову на грудь и лишился чувств.