И Вахлак показал кривым пальцем на распростертое тело Горихвоста, который уже не дышал. Клочки серой шерсти на загривке вурдалака опадали на землю, обнажая гладкую кожу. Желтые клыки выпростались из-под губы, отвалились и сгинули.
– От него ничего не останется? – шепнул Вахлак.
– Жалко, – тихо сказала Шипуня и всхлипнула.
– Столько лет верой и правдой служил лесу, – прокряхтел леший Распут.
Лиходей опустил на траву колено, затянутое шелковой тканью, и погладил Горихвоста по обнажившейся коже. Сизый черт вытащил из кострища посох и протянул господину. Тот коснулся золотым наконечником переносицы вурдалака, и резко велел:
– Очнись и воспрянь!
Горихвост задышал, сначала слабо, потом все глубже и глубже. Веки его приоткрылись, глаза цвета тусклого серебра оглядели поляну.
– Что со мной? – спросил он.
– Я тебя возвращаю, – произнес Лиходей. – Ты еще нужен лесу.
– А ты кто?
– Угадай!
– Хозяин! – расплылся в улыбке Горихвост. – Столько лет я мечтал хоть одним глазком на тебя взглянуть. И вот наконец привелось.
Черти вокруг завели хоровод. Упырь подхватил русалку и пустился с ней в пляс, водяной застучал ластами и забулькал, и даже леший откинул прочь кочедык с лыком и принялся выделывать корявыми корневищами кренделя.
– Ну а ты чего невеселый? – спросил Лиходей Горихвоста. – Радуйся – все обошлось.
– С чего мне радоваться? – вздохнул Горихвост. – Сожгли мужики мою длаку. Не бегать мне волком по вешнему лесу, не ловить дичь на охотах, не пугать чужаков. Клыки, и те выпали. Какой теперь из меня вурдалак?
– Это не печаль, – улыбнулся Лиходей. – Уж обновку-то ты заслужил.
Он вырвал волосок из длинного уса и подул на него. И тотчас в его ладонях вздулась пушистая длака – новенькая, лоснящаяся, без единой подпалины, только не серая, а черная, как глухая ночь. Лиходей сам набросил ее Горихвосту на плечи. Тот встал на четыре лапы, недоверчиво оглядел волчьи бока, взмахнул роскошным хвостом, и взвыл от восторга.
Собравшиеся вокруг друзья в один голос грянули со смеху.
– Как же тебя теперь кликать? – пошерстил его шкуру упырь. – Серым уж не назовешь. Может, Черныш?
– За Черныша я тебе морду начищу! – скалясь, гавкнул в ответ Горихвост.
Однако слово не воробей, вылетит – не поймаешь. По тому, как дружно принялась подтрунивать над ним лесная братия, он уже понял, что новое прозвище прилепится так, что не отбрешешься.
Все вместе они провожали Лиходея со свитой в пещеру, вместе смотрели, как закрываются двери в горячее пекло.
– Эх, лишь бы до следующей весны ничего не случилось, – проговорил упырь, бережно прижимая к груди книгу в кожаном переплете. – А там – опять зацветет Мироствол, опять праздник.
– Придет беда – зови меня, – буркнул Горихвост, пробуя носом свой новый, пушистый мех.
– Позову, на покой не надейся, – осклабился его собрат. – Мужичье хоть и напугано, да скоро оправится и снова полезет. Вот тогда и покажешь им свою обновку.
Дальнейшие приключения вурдалака Горихвоста – в романе «Вурдалакам нет места в раю». Ищите на Litres.ru!
Крыса разумная
Пожилой профессор Гладкошерст тихонько цокал коготками по паркету Дворца всех наук. Его лапки болели и плохо сгибались. Облезлый хвост выглядывал из-под мантии и мел половицы у него за спиной. Очки на носу сверкали в лучах заходящего солнца, отпугивая едва проснувшихся студентов.
Он прошагал по длинному коридору мимо статуй восьми Мудрых Крыс и вошел в зал Правосудия, где священная инквизиция разбирала дело его ученика. Едва он появился, как председатель умолк из почтения к его былым заслугам. Профессор оглядел зал и приблизился к кафедре. Тихоскок, его диссертант, сидел в дальнем углу на одинокой скамье. Он выглядел осунувшимся и несчастным. Рыжая шерсть на загривке стояла дыбом, как бывает при сильных переживаниях. Круглые карие глазки отчаянно бегали по сторонам, пытаясь найти у присутствующих сочувствие и поддержку. Передние лапки с острыми коготками были сцеплены у брюшка, как будто защищая его от опасности. Профессор вздохнул и приготовился давать показания.
Епископ привел его к присяге.
– Когда вы впервые услышали от подсудимого ересь? – спросил один из инквизиторов.
– В науке нет ереси, есть только разные точки зрения, – скрипучим голосом ответил профессор.
– Когда вы услышали, что он сомневается в божественном происхождении Крысы Разумной? – поправил коллегу епископ.
– Тихоскок всегда отличался пытливым умом, – осторожно проговорил Гладкошерст. – Новые идеи из него били фонтаном. Но он не ставил под сомнение Святую веру.