И тут же пронзительно взвизгнул, отшвырнув его прочь. Толстая кожа на его лапе покрылась волдырями и принялась пузыриться.
— Что за грязное колдовство? — изумленно заверещал он.
Игоня за его спиной издевательски захохотал.
— Что, съел? — выкрикнул злыдень.
Упырь зарычал от гнева. Мгновенно развернувшись, он бросился на Игоню и клацнул зубами перед его носом. Злыдень завизжал, как резаное порося, и бросился наутек.
Горихвост подхватил упавший лапоть, швырнул его злыдню и крикнул:
— Держи оберег!
Игоня ловко поймал лапоть и ткнул им в морду упыря, отчего тот отшатнулся и осадил назад.
— Не нравится? — торжествовал злыдень, размахивая оберегом перед застывшими глазами Вахлака. — Серый, задай ему жару! Я его придержу!
Горихвост нацепил длаку, мигом обратившись в волка, оскалил зубы и со всех лап бросился к ним. Быстрый разбег, прыжок, взлет…
…и его зубы впились в бок Игоне.
— Ты чего? Перепутал по дури? — изумленно заверещал злыдень.
Но огромный волчара принялся возить этого мелкого, всего пол-аршина ростом, мужичка по земле, утробно урча и раздирая его пестрый зипун когтями. Ошалевший упырь наблюдал за ними стеклянным взглядом и не шевелился.
— Ты что творишь? Отпусти! — вопил злыдень.
Его длинная борода и лохматая грива волос мигом сбились в космы и покрылись слюной, обильно стекающей из пасти Горихвоста. Вдоволь поваляв злыдня, вурдалак скинул длаку, выпрямился в полный рост и потребовал:
— Отдавай книгу, ворюга!
— Какой я тебе ворюга? — уползая на коленях в угол, запричитал злыдень. — Совсем сбрендил?
Горихвост стегнул его лаптем по морде. Злыдень сморщился, но стерпел.
— Не жжется? — участливо спросил вурдалак.
— Пусти! — хныкнул Игоня.
— Тебе одному этот лапоть не прожигает ладони. Признавайся, откуда ты его взял?
Упырь придвинулся и с угрозой навис над бородатым мужичком, отчего тот совсем съежился.
— Говори! — властно велел вурдалак.
— Хочешь правду услышать? — брызжа слюной, заорал злыдень. — Послушай, перед тем, как с тебя шкуру спустят. Тут сейчас вся деревня соберется. Мужики не упустят случая поквитаться с волчищем.
Упырь осторожно ткнул Игоне в брюхо когтем, отчего тот завыл.
— Этим лаптем в меня швырнул сельский староста Воропай, когда выгонял, — вращая выпученными глазами, заговорил злыдень. — Лапоть-то непростой, заговоренный. Деревенская ведьма превратила его в оберег от нечистой силы. Воропай как погнал меня из-за печки, так я и не усидел. А у вас в лесу сыро и стыло. Приютиться мне негде, ни тепла, ни постели. Я пошел к Воропаю и начал проситься обратно в избу. Он сказал: помоги вывести из Дикого леса всю нечисть, сам в лесу станешь хозяином. Выстроим тебе хоромы, каких ни у кого больше нет, всей деревней требы класть станем. Будешь кататься, как сыр в масле…
Игоня облизнул пересохшие губы.
— Ну а ты что? — потребовал Горихвост.
— А я согласился, — продолжил Игоня. — Куда мне было деваться? Не в лесу же куковать с вами, пещерными пнями. Я Воропаю поведал, что пока у вас Черная книга, вы ничего не боитесь. Он и велел мне книгу скрасть, да знак ему дать, чтобы всем селом выкурить вас, чертей, из гнезда.
— Выходит, это ты книгу скрал? — задыхаясь от гнева, спросил Вахлак.
— Я, а кто же еще? А лапоть, что не давал мне покоя и напоминал о позоре, я подложил, чтобы вас, лесных дикарей, осрамить.
— Как так вышло, что он тебе руки не жжет? — спросил Горихвост.
— Так же, как и тебе. Ты не здешний, а я — деревенский. А оберег силен только против лесовиков. Ведьме на ум не пришло заговорить его от всех тварей, что ни водятся на белом свете. Потому тебя и пронесло.
— Зачем тогда ты меня спасал? — недоуменно спросил Горихвост. — И от дуба меня отвязал, и длаку мне возвращал аж два раза?
— А мне выгодно было, чтобы упырь тебя не споймал. Пока ты в бегах — все думают, что ты — вор. На меня никто даже не смотрит. А кабы Вахлак ткнул тебя огоньком, то быстро бы доискался, что ты не при чем. Тогда все кинулись бы за настоящим виновником, ну а на кой ляд мне это?
— А откуда оклад в моем логове взялся?
— Я подбросил, пока ты по лесу носился. Для верности.
— Книга где? — пихнул злыдня кулаком Вахлак.
— А вот этого я не скажу! — выдавил через силу Игоня. — Слышишь топот снаружи? Это сельское мужичье добралось до поляны. Все, попались вы, братцы-нечистики. Целыми вам из этой пещеры не выйти!
Упырь зарычал и принялся драть злыдня когтями, но тот только брызгал слюной и вопил:
— Ничего ты со мной не сделаешь! Я такая же нежить, как ты! Меня не убить!