(естественно, ответы Мегре я даю по памяти – просто по смыслу, буквальных слов не помню. Но смысл сохранен более-менее точно).
Самое смешное, что мой муж этим ответом вполне удовлетворился. На пару дней. Потом он сам с удивлением спрашивал себя, как он мог успокоиться – ведь Мегре ни на один его вопрос не ответил!
Мой вопрос был таким:
– Какой вы предполагаете социальную структуру поселения?
– Ну я представляю себе так, что будут независимые производители, каждый будет выращивать на своем гектаре продукты и их продавать. Ну, один кто-нибудь будет заниматься продажей. Все решения – о школе, о делах общины – будут приниматься совместно.
– Не получится ли, что тот, кто продает, будет жить значительно богаче, чем производители?
– Ну и что? – Мегре посмотрел на меня с недоумением.
– Но тогда этот человек будет диктовать свою волю, скажем в решениях о школе... кого нанимать, как все устроить... То есть получится то же, что и везде. В чем тогда особенность ваших поселений?
– А, вот как, – задумался Мегре, – Ну видите ли, я такие мелочи не диктую. Вот вы сами это все и решите, как лучше сделать. Я только подсказываю основной путь, самое главное. А уже как лучше устроить, это вы придумаете сами. Пусть каждый творит!
(о мелочах – только что он подробно говорил о том, как, по его мнению, должны быть расположены дорожки в будущем поселении. То есть расположение дорожек – более важная вещь, чем самоуправление).
Короче говоря, от любых более-менее полемических вопросов Мегре легко уходил при помощи основных приемов: ну это мелочи, частности... вы сами должны ответить на этот вопрос... я думаю, мы не можем об этом рассуждать...
Охотно он говорил о вещах эзотерических – о перевоплощении, например, о доисторическом якобы периоде, когда человечество «первоистоков» процветало.
– Неужели вы думаете, что вся история человечества – это история войн, каких-то царей и правителей, убийств, разрушения природы? Конечно же, в истории были другие времена, гораздо более прекрасные... вот об этом я и пишу шестую книгу.
Увидев, что в нашем обществе можно свободно рассуждать о перевоплощении, о сверхъестественных явлениях и подобных вещах, Мегре сказал:
– Ну вот видите, с вами можно откровенно говорить обо всем. Я с вами говорю совершенно открыто. А есть люди, с которыми нельзя говорить о перевоплощении, к примеру. Они сразу пугаются, шарахаются... С теми я по-другому говорю.
Пожалуй, самым существенным в этом вечере были не вопросы и ответы, а само впечатление, которое Мегре на нас произвел.
Он нас покорил! Не забудьте, что мы в тот момент остались без руководителя, к которому уже привыкли, нам еще было страшновато самим, без командира... А Мегре легко и свободно взял на себя такую роль. Причем он руководил не так, как Александр – чуть ли не стесняясь, но в то же время авторитарно. Нет, Мегре руководил открыто, откровенно командовал (видя, что никто другой эту роль на себя не берет): «Ну давайте сейчас каждый выскажется по поводу конференции. По пять минут. Вот вы – начинайте, пожалуйста». Но при этом, как раз в отличие от нашего шефа, Мегре тщательно выслушивал людей и не давил никого своим авторитетом.
(Александр бы меня никогда не понял... ведь он такой тихий, скромный, нежный, как же он может давить... наивно. Ведь давить можно воплями: «Сейчас всех расстреляю!» – только кто после этого останется с тобой? – а можно давить собственными обидами и страдальческим видом: «ну хорошо... если вы не согласны... если даже я останусь совсем один, я все равно буду делать так»)
А Мегре умел руководить. Умеет он и говорить с людьми. Куда там Дейлу Карнеги! Я вообще первый раз в жизни вижу настолько приятного в общении человека.
Когда он слушает тебя, он всем телом к тебе оборачивается, слегка кивает, так ласково, так участливо и внимательно смотрит на тебя своими большими светлыми глазами. Такое ощущение, что в этот миг для него никто, кроме тебя не существует. Что ты говоришь ему истину, которую он слышит впервые в жизни, и она его просто потрясла (даже если знаешь, что говоришь какой-нибудь пустяк). Что он настолько поглощен тобой и твоим высказыванием, что ни о чем другом отныне не будет думать. Поверьте, это не преувеличение! Именно такое ощущение создалось у всех наших, кто разговаривал лично с Мегре. Ему симпатичен любой собеседник. Никто не может сказать ему что-то неприятное. Если кто-то возражает, Мегре принимает это возражение всерьез и обещает очень и очень тщательно это обдумать. Я заговорила с ним о частной собственности на землю и связанных с этим опасностях – он тут же закивал и сказал: да, да, это очень важно! Я еще даже не думал об этом! Вы обязательно напишите доклад и пришлите нам по мейлу! Мы эту мысль рассмотрим!
Короче говоря, Мегре был ну такой душечкой... ну таким золотым человеком. Прямо слезы на глаза наворачивались. Лишь иногда у меня мелькала где-то в глубине мыслишка: подлинное ли это? Вот такая искренность и внимание, любовь к людям – в его натуре? Или же это весьма тщательно отработанный имидж? Возможно, думала я, это влияние Анастасии – это она сделала его таким замечательным, а его общение с людьми – таким эффективным.
Мегре являл собой великолепную иллюстрацию к книге «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей» В этот вечер он нас просто покорил.
У Кости, в семейной обстановке Мегре был более деловым и жестким.
Ему резко не понравились обложки наших книг. «Обложки должны быть зелеными. Точка. И что это у вас нарисовано – какая-то полуженщина-полудерево? Обложка должна быть такой, чтобы книгу брали. Брали все. А это обложка для эзотериков. Сколько в Германии эзотериков? По статистике – 30%. А остальные 70%? Они на такую обложку даже не посмотрят. „Анастасию“ должны читать все люди! Так что обложку надо переделать».
Здесь я сделаю маленькое отступление. Многие ругают безвкусицу обложек Мегре. И они правы. Мегре часто задают такой вопрос, как же он так сел в лужу, поместив на первую книгу наштукатуренную красотку. В ответ Мегре делает наивное простоватое выражение лица и объясняет следующее. Когда он написал первую книгу, он пришел к неким специалистам по рекламе, и ему сказали следующее: чтобы книга пошла, на обложке должна быть обнаженная женщина. Это известный закон рекламы – женщина, ребенок и животное... Мегре попытался объяснить, что книга-то про другое. «Ну тогда хотя бы накрашенная женщина». Он поехал к Анастасии и объяснил ситуацию. Мол, наштукатурься один раз ради дела, а то специалисты не берутся за мою книгу. Анастасия с восторгом накрасилась, восприняв это как игру. Ну, вот так и получилось, мол... я тут, ребята, ни при чем. Я вообще тупой темный купец, и в этих делах ни черта не понимаю. Все претензии к «специалистам по рекламе».
На самом деле Мегре прекрасно все понимает. Наша художница Ц. облагородила обложку. На нашей обложке дерево, ствол которого плавно переходит в тело девушки, длинные косы струятся по стволу, ветви-руки тянутся к небесам. Обложка сделана в желтоватых неярких тонах. Все, кто видел ее, высоко оценили мастерство и вкус Ц.
Но – это обложка некассовая! В этом все дело... «Посмотрите, – сказала я ребятам, когда мы обсуждали слова Мегре, – на русских обложках изображены вещи, понятные каждому. Женщина, ребенок, ладонь с крестиком, обнявшаяся пара. А у нас? Конечно, это лучше – но если уж бизнес, то бизнес. Тут важно не создать произведение искусства, а выгодно продать книгу». То же самое – яркий, аляповатый даже зеленый цвет. Обложки Мегре бросаются в глаза на любом прилавке. Пусть они бросаются своей безвкусицей, примитивизмом, аляповатостью – но ведь привлекают внимание! А наша культурная обложка не привлекает. Мегре, предприниматель, это отлично понимает. То есть в данном случае, с обложкой, он откровенно поступает по принципу: лишь бы покупали, а что – не так уж важно.