После ареста в 1953 году жизнь Фиделя Кастро находилась под угрозой, и спасением он был обязан участию в его судьбе архиепископа Сантьяго-де-Куба монсеньора Переса Серантеса. Духовенство с облегчением восприняло отставку Батисты. Несколько священников даже последовали за партизанами в Сьерру. Однако церковь возражала против скорых судов над батистовцами, причем с тем же пылом, с каким прежде осуждала преступления «тигров» Масферрера. Начиная с 1959 года церковные деятели начинают разоблачать усилившееся влияние коммунистов. В ответ Кастро, под предлогом разбирательства по делу в бухте Кабаньяс, издает правительственный приказ о запрещении религиозного журнала «La Quincena». В мае 1961 года закрываются все религиозные колледжи, в том числе и иезуитский колледж в Белене, где учился сам Кастро, а здания их конфискуются. Вечно затянутый в военную форму Лидер Максимо («Верховный вождь») провозгласил: «Пусть эти попы-фалангисты поскорее собирают свои чемоданы!» Предупреждение оказалось небезосновательным — 17 сентября 1961 года с Кубы были высланы приходские священники и монахи, всего 131 человек. Чтобы выжить, церкви пришлось замкнуться в своей внутренней жизни. Правящий режим, наоборот, всячески способствовал маргинализации религиозных учреждений. Один из методов состоял в предоставлении каждому кубинцу возможности открыто заявлять о своем вероисповедании с сознанием того, что он не рискует утратить доступ в университет и к административной карьере.
В полной мере испытали удары репрессий и люди искусства. Начиная с 1961 года Кастро четко определяет роль творческих работников в обществе. Итогом его воззрений явился короткий лозунг: «В революции — всё, вне революции — ничто!» Судьба революционного писателя Эрнесто Падильи прекрасно иллюстрирует состояние тогдашней культуры. Падилья, подвергнутый унизительной процедуре «самокритики», в 1970 году вынужден был покинуть Кубу. После десятилетних скитаний, на волне массовой эмиграции из порта Мариель окончательно уезжает с Кубы и Рейнальдо Аренас.
Че Гевара: обратная сторона мифа
Фидель Кастро не раз говорил, ссылаясь на Французскую революцию: у якобинского Парижа был Сен-Жюст, у герильерос Гаваны — Че Гевара, латиноамериканский Нечаев.
Эрнесто Гевара — выходец из буржуазной семьи, родился в 1928 году в Буэнос-Айресе. Еще до получения медицинского диплома этот хрупкий буржуазный юноша, страдавший хронической астмой, успел проехать на мопеде от Пампы[138] до джунглей Центральной Америки. В начале 50-х годов он оказался в бедствующей Гватемале, где прогрессивное правительство Хакобо Арбенса было свергнуто американскими интервентами. Там Гевэра научился ненавидеть Соединенные Штаты. «По идеологическим соображениям я придерживаюсь мнения, что разрешение проблем нашего мира осуществляется по ту сторону так называемого железного занавеса», — пишет он одному из друзей в 1957 году. D 1955 году, в Мексике, ночью, он знакомится с молодым кубинским адвокатом. Находясь в изгнании, тот готовится к возвращению на Кубу — это Фидель Кастро. Гевара принимает решение выступить на стороне кубинцев, которые впоследствии высадились на остров в декабре 1956 года. В партизанском отряде Гевару назначают коменданте «колонны», и он тотчас проявляет необычайную суровость нрава. Один мальчишка-герильеро из его колонны за мелкую кражу продовольствия был расстрелян на месте без суда и следствия. Этому «ярому стороннику авторитарности», по выражению его бывшего соратника по Боливии Режи Дебре повсюду насаждавшему коммунистическую революцию, нередко приходилось преодолевать сопротивление со стороны кубинских коменданте демократическое ориентации.
Осенью 1958 годэ он открывает второй фронт на равнине Лэс-Вильяс, в центральной части острова. В Санта-Кларе он блестяще проводит атаку на поезд с подкреплением, посланным Батистой: военные спасаются бегством, уходя от боя. Одержав победу, Гевара берет на себя полномочия «прокурора» — теперь от него зависит исход просьб о помиловании. Тюрьма Кабана, где он священнодействует, рассматривая все дела, становится местом многочисленных экзекуций, жертвы которых — старые товарищи, оставшиеся демократами.
После назначения на посты министра национальной промышленности и президента Национального банка Кубы он никогда не упускает случая воплотить в жизнь свою политическую доктрину, внедрял на Кубе «советскую модель». Выказывающий презрение к деньгам, но проживающий в самых престижных кварталах Гаваны, этот министр промышленности, лишенный самых элементарных представлений о хозяйственной деятельности, в конце концов разоряет Национальный банк. Ему больше нравится учреждать «добровольные воскресники» — плод его восхищения СССР и Китаем, приветствует он и «культурную революцию». Режи Дебре отмечает: «Именно он, а не Фидель, додумывается до создания на полуострове Гуанаха первого исправительно-трудового лагеря (вернее сказать — лагеря принудительных работ)…»