…и Я был человеком.
…и был Зов, и Я слышан его.
…и была Грань, Черта, Порог…
…и Я сделал шаг за…
…и стал Человеком… не тем, но иным…
…и Слово рёк — без слов, Безмолвием.
…и восходил — не сходя с места, Бездвиженьем.
…и зрел — без очей Невиданное.
…и внимал — без слуха Неслыханному.
Было ли то въяве? Грезилось ли? Тот, кто был — был ли Я?..
Я ловил отблеск Громовой Секиры, обжёгший МНЕ Сердце, чествовал дыхание Огня из Сварожьей Кузни, опалившее МНЕ душу. внимал Вещим Гуслям, дарившим МНЕ Веду…
Я слышал Зов. Я прозревал Путь…
Я видел…
СЕБЯ старого — позади,
Я видел ЕГО…
ОН тонул в трясине прошлого, ОН погружался в топкую дрягну Иншего…
В Моренины топи…
И ОН тянул ко МНЕ длани, в жажде увлечь за СОВОЙ. Вниз, Назад…
В Моренины топи…
ОН цепко держал МЕНЯ за одежды, мешая идти. ОН перемежал крик со стенаниями, мешая слышать. ОН тянул МЕНЯ в топкую трясину, влёк МЕНЯ за СОБОЙ Вниз. Назад…
В Моренины топи…
Я силился освободиться, рвал жилы, борясь с НИМ. С СОБОЙ…
Было ли то въяве? Грезилось ли? Тот, кто был — был ли Я?
И Я видел Серп…
Средь болот и лихолесья, средь тьмы…
Серп, блистающий Лунным Серебром…
Серп Морены.
И Я ведал, что Её топи поможет превозмочь Её Серп…
И Я видел, как Златой Коловрат Даждьбожьсго Щита оборачивался иной стороной, становясь Рудяным Солнцем Мёртвых… И Я видел Серп Морены в СВОЕЙ руке…
И Я рассекал то, что связывает МЕНЯ и ЕГО. Я сёк ЕГО запяс тья, отсекал длани ЕГО, держащие МЕНЯ за одежды, толкающие МЕНЯ в дрягву, тянущие МЕНЯ за НИМ. Тянущие вниз, назад…
В Моренины топи…
Я убивал ЕГО. Убивал СЕБЯ…
СЕБЯ— старого…
Я приносил ЕГО в требу Морене…
Приносил СЕБЯ…
Оставлял умирать там, посередь сумрачного лихолесья, в Топях Иншего, в Трясинах Прошлого…
Оставлял ЕГО…
Оставлял СЕБЯ…
В Морениных Топях…
И оборотившись через левое плечо, Я видел, как сонмища Навьих духов заводят хоровод противосолонь вкруг НЕГО…
Я видел, как они, повинуясь Воле Владычицы Иного, пожирают ЕГО тело…
ЕГО суть…
МОЮ ветхость…
Посредь Морениных Топей…
И Я знал, что поддавшись жалости к НЕМУ, к себе прошлому — Я окажусь там…
Я стану ИМ, и бестелесная хмарь пожрёт, поглотит МЕНЯ…
И Я оставлял ЕГО, Я становился СОБОЙ…
И полз, шел, бежал вперёд…
Из топей Иншего, ветхого, костного, из Морениных Топей — к Свету Ведания…
К блеску Небесной Секиры, к дыханию Огня из Сварожьей Кузни, к звукам Вещих Гуслей… Я слышал Зов.
Было ли то въяве? Грезилось ли? Тот, кто был — был ли Я!..
…и Я был человеком.
…и был Зов, и Я слышан его.
…и была Грань, была Черта, Порог…
…и Я сделал шаг за…
…и стал Человеком… не тем, но иным…
…и Слово рёк — без слов, Безмолвием.
…и восходил — не сходя с места, Бездвиженьем.
…и зрел — без очей Невиданное.
…и внимал — без слуха Неслыханному.
Было ли то въяве? Грезилось ли? Тот, кто был — был ли Я?..
Я слышал Зов. Я прозревал Путь… Свершил Восхождение…
Слава Роду!
[2005]
Ее время (из речений радаря Родомира)
Её время — льдяно-снежная ширь, хоронящая ярь и сковывающая рост.
Её время — заменяющее надежду хладом и безмолвием.
Её время — ледяным Серпом секущее связь.
Её время — нет до и [нет] после — лишь вечное сейчас льда и снега…
И я был там.
Я видел мёртвое Древне со льдяным Сердцем.
Я видел хрупкое трепетание Огня средь белого простора.
Я видел Его голод — голод Огня, Коему не по зубам пища Тьмы.
Я видел Её Серп средь брони холодных Небес — знаменье Её торжества…
И я чувствовал.
Смятение — нет мысли, нет слова, нет силы.
Безмолвие — снег и лёд сковали [мои] уста и руки. И слово (мое] обратилось уродливой вязью звуков. И движенья [мои] обратились бессильным трепетанием — в такт трепетанию Огня, в такт трепетанию Сердца…
Безволие — снег и лёд хоронили [мою] ярь.
Страх — снег и лсд стали моей сутью, запечатав мысли и чувства — печатью Вечного Безмолвия…
И я прозревал.
Её Волю, излитую в белый свет.
Её Волю — хладную Навь, ставшую подлинной сутью Явного мира.