— Я вас не боюсь, мадам.
Графиня поразительно вульгарно сплюнула под ноги на застывшую смолу и сверкнула на доктора глазами. Он понял, что графиня при первой возможности вырежет ответ стеклом на его шее.
— Ну что ж, тогда спрашивайте.
— Вы устроили встречу Каролины Стерн с Шарлоттой Траппинг и Элоизой Дуджонг в номере отеля «Сент-Ройял». Я хочу знать, зачем вы это сделали и что из этого получилось.
Графиня недоуменно закатила глаза.
— Прямо сейчас?
— Да.
— Да господи боже мой, доктор! Неужели из-за нее? Вы что — собираетесь потратить всю жизнь на эти напрасные поиски? Да она заслуживает не больше любви, чем курица, которой собираются свернуть шею.
— Меня не интересует ваше мнение, мадам.
— Давайте, по крайней мере, послушаем, что там у дверей — не дадим застать себя врасплох…
Графиня показала раненой рукой на дверь, но одновременно сделала осторожный шаг навстречу Свенсону, держа за спиной левую руку. Доктор быстро отступил, оказавшись вне пределов ее досягаемости, и довольно резко сказал:
— Если вы сделаете это еще раз, я во весь голос позову Леврета. А потом, мадам, я постараюсь покончить с вами, даже если для этого придется нам вдвоем свалиться с крыши.
— Вы этого не сделаете.
— Такой поступок — услуга всему человечеству и легкий способ достичь святости.
Графиня презрительно отерла рот кончиками пальцев левой руки, продемонстрировав свое оружие: надетую на четыре пальца стальную ленту с острым треугольным зубцом посредине, длиной около дюйма. Можно было полоснуть им, как ножом, или сделать смертельным удар кулака. Именно так на дирижабле графиня пробила череп Гаральду Граббе, который умер, еще не успев упасть. Но — и это поражало Свенсона, как, впрочем, многое другое в жизни, — он не боялся ни графини, ни прежде всего смерти… когда непонятно было, ради чего жить.
— Итак, — сказал он. — «Сент-Ройял»…
Словно признавая, что ее на минуту загнали в угол, графиня улыбнулась. Доктор взял себя в руки. То, что она сейчас скажет, определит и ее первый шаг на пути мести.
— Да тут и рассказывать особо не о чем. Вы должны знать, кем она была при Траппинге. Господи, доктор, вы же сами видели этого человека. Ведь это самое ужасное: думать о том, что ты — любовница дурака.
Свенсону очень хотелось ударить ее, но он не шелохнулся.
— Самое ужасное — это вы, мадам. При ваших неоспоримых талантах вы — образец впустую растраченной жизни.
— И это говорит человек, болтавшийся при Карле-Хорсте фон Маасмарке… что ж, я запомню.
— Давайте о той встрече в отеле.
— А о чем тут рассказывать? Я не хотела, чтобы Франсис, или Оскар, или Граббе знали о моих подозрениях, а потому не могла рисковать — не могла позволить, чтобы меня увидели. Поскольку я была знакома с Шарлоттой Траппинг, то устраивать все пришлось Каролине.
— Миссис Траппинг не должна была знать о вашем участии?
— Она — в последнюю очередь, — ответила графиня, словно это было совершенно очевидно.
— Но зачем понадобилась Элоиза? Зачем, если она… — доктор через силу произнес это с лицом, пунцовым от гнева и стыда, — была любовницей полковника… и миссис Траппинг было известно о ее… об их связи…
— Известно? — рассмеялась графиня.
Свенсон пребывал в недоумении.
— Но… если… зачем…
Графиня снова рассмеялась. Свенсон понял, что ее намерения изменились, и она теперь расскажет не то, что собиралась вначале. Прежде чем графиня заговорила вновь, он поднял Руку.
— Вы не получали никаких сведений от Шарлотты Траппинг, иначе вы бы встретились с нею с глазу на глаз. Вместо этого миссис Стерн сообщила Шарлотте, что раскрыта некая тайна, и шантажировала ее обнародованием, домогаясь денег… хотя бы обещания денег. Понятно, что тайной была супружеская измена полковника… — Внезапно Свенсон понял, что ошибается. — И в самом деле, это объясняло бы присутствие миссис Дуджонг. Но вы забываете, что я видел, как женщины вместе прибыли в это здание. Кроме того, я видел их вместе в тот же день, но чуть раньше: значит, между ними не было размолвки из-за измены полковника. Вы включили миссис Дуджонг в список приглашенных по двум причинам. Во-первых, как женщина благоразумная, наблюдательная и, вероятно, сама знавшая эту тайну, она бы непременно привела Шарлотту. Во-вторых, узнав, что хозяйке грозит опасность, она постаралась бы что-нибудь предпринять. А защищая миссис Траппинг, вольно или невольно сделала бы ее подвластной вам.
От доктора не ускользнула ирония обстоятельств: Элоизе сообщили о том, что миссис Траппинг грозит опасность, а вскоре после этого исчез полковник. Вот почему Франсис Ксонк так легко убедил Элоизу отправиться в Тарр-Манор, где из ее памяти стерли воспоминания об этой встрече вместе с самим фактом измены.