— Поезжайте в Монки-Гом, в Центральном парке.
Глава II. В клетке у обезьян
Профессор Гарген начинал казаться Коттеру все более таинственным..
Однако скоро артист узнал истинные намерения ученого.
— Наверное, вас удивляет, мистер Коттер, — обратился Гарген к нему, — что я так настойчиво приглашал вас к себе в гости. Конечно, у вас могли возникнуть не совсем лестные для меня предположения. Поэтому я должен дать вам объяснение. Итак, выслушайте меня. Только что вы с удивлением на меня взглянули, когда я дал кучеру свой адрес… Да, я действительно живу в Монки-Гом, в помещении для обезьян, в Центральном парке.
Несколько лет тому назад я написал книгу, в которой выступал горячим защитником теории того великого естествоиспытателя, который первым объяснил человечеству, откуда оно ведет свое происхождение. Дарвин, так называется этот человек, нам ясно доказал, как много сходства у нас с обезьянами, и что, следовательно, мы — животные, сделавшиеся людьми.
Когда же я выступил защитником этой теории, то среди ученых Америки образовалась партия, которая пыталась опровергнуть мои доказательства. Тогда, быстро решившись, я приехал в страну свободы и, в продолжение долгого времени, вел диспуты с профессорами университетов Соединенных Штатов.
Наконец, мне удалось победить своих противников, и я мог бы спокойно возвратиться во Францию, но крепкие узы связывали меня с Америкой и специально с Нью-Йорком. Вы будете смеяться, м-р Коттер, когда я вам скажу, что этими узами были четыре великолепные обезьяны, помещающиеся здесь, в Нью-Йорке, в зверинце Центрального парка.
Без сомнения, вы знаете, что обезьяны стоят во главе всего животного мира. И действительно, по устройству своего организма они настолько близки к людям, что еще не так давно их считали за лесных людей.
Среди человекообразных обезьян на первом плане стоит горилла. Это весьма сильное животное, достигающее человеческого роста; только еще сильнее и массивнее сложенное, за исключением ног, которые сравнительно коротки и слабы.
Теперь вам легко понять, с каким интересом я производил наблюдения над этими животными. Благодаря любезности ректора университета, я получил разрешение производить всякого рода опыты с четырьмя гориллами, находящимися в Центральном Парке.
И вот уже почти год я живу вместе с обезьянами, и мои наблюдения оказались очень успешными. Мне даже кажется, что я сумел понять несколько слов из языка обезьян.
Мои противники, все-таки, еще продолжают меня оспаривать в одном пункте.
Я утверждаю, что люди снова превратятся в зверей, если их в одиночестве расселить по лесам. Но мои противники возражают, что люди никогда не сумеют достигнуть необыкновенной силы и ловкости обезьян.
Против этого я не мог ничего возразить, и должен был попытаться найти доказательства в защиту своего мнения.
Несколько дней тому назад, будучи в клубе, я услышал, что в цирке Барнума и Байлея подвизается артист, обнаруживающий невероятную силу, ловкость и смелость. Это говорили о вас, м-р Коттер.
Вы не должны на меня сердиться за мою откровенность, но, когда я в первый раз вас увидел, то мое сердце ученого возликовало.
Теперь мне казалось, что я, наконец, нашел то, чего так долго искал, а именно человека, который в отношении силы и ловкости не уступит никакой горилле.
— То же самое можно сказать и в отношении наружности, — с горьким смехом добавил Коттер.
— Итак, я решил, — продолжал ученый, — познакомиться с вами и просить вашего содействия при моих опытах.
Еще Коттер не успел дать никакого ответа, как вдруг карета остановилась.
— Вот мы уже и прибыли, — воскликнул Гарген, открывая дверцу экипажа. — Да, мы уже находимся в Монки-Гом, в Центральном парке.
Несколько минут спустя они стояли перед воротами, которые, казалось, служили входом в большой сад.
Профессор пошарил в кармане и вынул большой ключ, при помощи которого открыл ворота.
Сделав несколько шагов, Коттер увидел перед собой небольшую виллу, имевшую призрачный вид во мраке ночи.
Профессор опять открыл широкую дверь, и оба человека проникли внутрь здания.
Легким нажатием кнопки профессор зажег несколько электрических лампочек.
— Прежде всего, мой дорогой друг, — сказал Гарген, направляясь к шкафу, — давайте выпьем с вами по стаканчику шерри, а затем я позабочусь о приготовлении закуски.
После того, как вино было выпито, профессор вынул из шкафа разные закуски и с гордостью гостеприимного амфитриона поставил их перед Коттером.
Наконец, трапеза была окончена.
— Ну, а теперь, — сказал Гарген, с довольным видом похлопывая себя по животу, — я поведу вас к своим питомцам.
Коттер ответил знаком согласия.
Профессор снова открыл дверь, через которую они еще недавно вошли в комнату.
Вступив в коридор, Гарген открыл другую дверь и ввел своего гостя в большую комнату, из которой вела лестница во второй этаж.
Взобравшись наверх, профессор нажал ручку двери, и когда Коттер переступил порог этой комнаты, то ему в нос ударил резкий неприятный запах, который обыкновенно, ощущается вблизи клеток животных.
Оба человека находились в комнате, которая была перегорожена на две части посредством толстой железной решетки.
Когда вспыхнул свет электрических лампочек, то из-за решетки послышался свирепый рев, который, однако, тотчас же прекратился по одному слову профессора.
Это были три великолепных экземпляра редкой породы обезьян, которые называются гориллами.
— Ведь вы говорили мне о четырех обезьянах, — обратился Коттер к ученому, — но я вижу здесь всего только трех горилл.
— Эта порода обезьян, — ответил Гарген, — недолго выдерживает на чужбине. Два дня тому назад у меня околел великолепный экземпляр самца-гориллы. Вы можете видеть, как удручены эти животные.
Профессор, казалось, был прав, так как, действительно, животные с печальным видом блуждали по клетке.
— Теперь же я перейду к цели моего приглашения, — обратился Гарген к артисту, — и буду просить вас, м-р Коттер, оказать мне дружескую услугу.
— Чего же вы требуете от меня? — спросил Коттер.
После некоторого колебания профессор ответил:
— Я снял шкуру с погибшей гориллы и так тщательно ее препарировал, что не представляется никакой опасности одеть на свое тело эту шкуру.
Итак, я буду вас просить, м-р Коттер, одеть на свое тело шкуру обезьяны. Затем я загримирую ваше лицо, и вы войдете в клетку обезьян.
Ничего не возразив на это, Коттер последовал за профессором в соседнюю уборную.
Там совершилось преобразование человека в обезьяну.
Когда же артист после того взглянул на себя в зеркало, то отшатнулся назад с криком ужаса и удивления.
Из зеркала на него глядела огромная страшная обезьяна, вид которой наводил ужас.
— Неужели же это я? — воскликнул он.
Ученый кивнул головой с довольным видом.
— Идем же теперь, — сказал он. — Мне интересно видеть, как встретят вас обезьяны.
С этими словами он открыл дверь в соседнюю комнату и подвел Коттера к клетке.
Со стороны обезьян послышался яростный рев.
— Вперед, друг мой, — прошептал Гарген артисту. — Входите в клетку. Ничего не бойтесь — я буду стоять здесь с оружием в руках.
Артист смело направился к входу в клетку и твердой рукой открыл дверь.
Обезьяны приблизились к переодетому артисту и стали его обнюхивать. Но, к удивленно Коттера, животные, казалось, не замечали, что имеют дело с переодетым человеком.
— Великолепно! — воскликнул профессор Гарген. — Посмотрим теперь, как им удастся опровергнуть теорию Дарвина…
Профессор не успел закончить своей речи. Он онемел от ужаса, когда увидел сцену, которая разыгрывалась теперь в клетке.
Три обезьяны вдруг накинулись на артиста и повалили его на пол.