«Вот, — подумал Профилин, — кто эти рыжички и беляночки. Скоро ты простишься с своими и рыжичками и беляночками, хитрый обманщик, низкий лицемер!» — сказал сам себе Профилин.
Наконец слепец, поев, довольно скудной пищи, запер изнутри дверь, и лег настоявшую в переднем угле жилища его скамью и скоро заснул.
Что же наш Иван Иваныч? Иван Иваныч, пользуясь мраком ночи и крепким сном самодовольнаго обманщика, тихонько, ошупью, принимая все самомалейшия предосторожности, отыскал чело печи, а наконец и самую подпечку. Он тихо опустился наземь, сунул руку в подпечку и ощупал в ней что-то довольно твердое, тяжелое. Он со всею осторожностию вынул это. Не довольствуясь найденною находкою, Профилин вторично сунул в подпечку руку свою и отыскал еще подобное первой находке. Ощупав голою рукою найденное им, он уверился, что это были два глиняныя горшка или кубышки с рыжичками и беляночками.
Питаясь надеждою и не любопытствуя более, к тому же, по случаю темноты и страха, это было невозможно, Иван Иваныч завязал находку в носовой платок свой, тихо отпер дверь лачуги обманщика и, еще тише, вышел вон.
Пришедши домой, Профилин уверился вполне, что в найденных, крепко заткнутых кубышках находились рыжички и беляночки, то есть золотые и рублевики.
Не разсматривая психологически души Профилина и не взыскивая причин к оправданию, или к обвинению его за сделанное им, скажу, как передал мне мой дедушка, только то, что Иван Иваныч с пользою и на добро употребил найденные им деньги а алчный, таинственный старик лишь только успел хватиться своих рыжичков и беляночек и, не найдя их, в туж минуту умер.
В жизни этой, иногда, прежде нежели в будущей, доброе и худое, добродетель и порок, получают возмездие свое!
А Иван Иваныч следовал пословице: невестке на отместку.
Конец
Страшная беседа Сатаны с Брюсом в Сухаревой башне
Три минуты оставалось до полночи.
Внутри Сухаревой башни, в среднем, под часами обширном помещении царила мертвая, ночная тишина.
Тяжелыя, железныя ставни и двери, точно верные сторожа целые века стерегут тайну старинной Сухаревой башни, находящейся среди обширной многолюдной, шумной площади.
А внизу раскинувшийся не на один десяток верст в окружности, также старинный, красивый, многолюдный город, это матушка Москва. Сердце великой обширной России… Сердце всего русскаго мощнаго народа.
Темная осенняя, непроглядная ночь окутала своей мрачной пеленой весь город. И в это полночное время вся Сухаревская обширная площадь, как будто вся замерла.
Замерла людская суета и лишь изредка разве только где-нибудь послышится людской говор, да прогремит по булышнику пролетка извозчика.
Но вот, на высокой стройной каланче Сухаревой башни часы пробили ровно двенадцать и звуки каждаго удара гулко и равномерно уносились куда-то в даль и там во тьме замирали.
После чего внутри под каланчей в большом среднем помещении, среди мрачных, молчаливых стен, послышались глухие тяжелые шаги самого Брюса. Дух котораго и по сие время живет в этих стенах старинной Сухаревой башни.
— Кто здесь!!! — вдруг грозно окрикнул Брюс и сумрачным умным лицом повернулся к главной, входной двери.
Навстречу к нему шел также тяжело шагая громаднаго роста с большой пастью и длинным хвостом, страшней страшнаго сам Сатана.
— Это я! Я Сатана! Я повелитель ада!… — также грозно и громко произнес Сатана медленно приближаясь к Брюсу.
— Чего тебе здесь нужно?.. зачем ты пришел сюда?.. и нарушил вековую тишину… — смело спросил Брюс. Что тебе надо?
— Я пришел узнать, распроведать всю тайну в этих стенах, как я узнал из достоверных источников, здесь хранится много твоих научных книг. Так позволь мне… укажи, где о не, в каком месте находятся? Мне желательно прочесть их, узнать, что в них написано.
— Ах, прочесть и узнать… что написано в моих книгах… Это невозможно, оне заложены в стенах, замурованы… и никогда тебе их не увидать и не прочесть… это великая тайна… как для тебя… так и для всего ученаго мира…
— Нет, я хочу знать… — произнес Сатана более резким тоном. — На что мне твой ученый мир… ученые люди… когда у нас, бесов, свой мир… там в подземной бездне… в кромешном аду… и я хочу! Я желаю! Я желаю! Я желаю, внести в ад твою науку… туда в бездну… там у нас свой мир, свое царство! поэтому нам нужна твоя гениальная наука, и мы воспримем ее, изучим… потому, что ты велик и без смертен по своему уму… ты… ты… ты!.. и Сатана запнулся.
— Нет, я давно уже умер! Я не безсмертен! Но я тебя прошу, как повелителя ада и тебе наверно хорошо известно, где находится, в каком месте ада душа бывшаго моего слуги, лакея?.. Я также хочу знать и хочу видеть его душу… и посетить ее…
Он нанес мне смерть!
Он умертвил меня…
Я позволил ему разрубить себя на куски, а потом, потом вспрыснуть мое разрубленное на куски тело жизненным элексиром и когда-бы он исполнил мое приказание, то я вновь бы опять ожил… Отчего бы вновь все куски срослись в одно тело и я бы встал.
Но он этого не сделал…
Он не исполнил моего приказания…
После чего меня не стало уже в живых.
Он, этот мои слуга, он нанес своим дерзским поступком большой ущерб «науке»… Отчего наука понесла большой урон в отрослях знания…
Так вот, повелитель ада! Я хочу увидать эту низкую, ничтожную душенку, моего бывшаго лакея.
Так скажи мне! Где она?
Сатана на минуту задумался.
Лицо его опасмурилось а густые мрачные, нависшие брови сдвинулись между собою.
— Тебе показать душу этого человека!..
Он был великий грешник, для его грешной души уготованна также нескончаемая тяжкая мука…
Я могу тебе ее показать! Только с тем условием, если ты также покажешь и выдашь мне, свои замурованные книги…
После таких слов Сатаны, Брюс также задумался, даже еще мрачнее Сатаны.
— Нет этого не будет, не могу я сравнить и чтобы выдать тайну своей науки, за какую-нибудь ничтожную, жалкую душенку этого несчастнаго, также погибшаго не своею смертью слуги.
Не могу!..
О! если бы я вновь ожил и был бы он жив! Я бы растер его в порошок! Я бы превратил его в пыль!..
Так знай Сатана! Повелитель ада! Знай! Брюсова тайна, быть может еще может остаться на несколько веков никому неведома…
Пойми это! Повелитель ада!
Сатана пошатнулся.
— О-о, так ты вон каков! Ты не хочешь быть со мной в дружбе!
Ты не хошь выдать, открыть мне свою тайну!
Так пойми-же ты упрямец!
Что долго или коротко, но я найду таких способных людей и внушу им об этом…
Они сумеют открыть тайну! И ты будешь безсилен!
Нет, повелитель ада!
— Нет, хитрый Сатана! Этого не будет.
И не будет до тех пор, до того времени, пока не разрушится эта таинственная башня!
Пока не упадут ея крепкия, толстыя стены!
Нет!
И ты помни Сатана! Помни, что до тех пор в этой башне будет жить, витать над ея двухглавым орлом, могущественный дух Брюса, Брюса великаго астронома!!!
Где то на ближайшем дворе запел петух и Сатана в один миг провалился сквозь пол, исчез на глазах Брюса.
А Брюс поспешил подняться на самый верх башни, откуда он долго еще любовался величественным большим городом Москвой, которую он любил и раньше еще при жизни.
Вокруг Москвы стало светать, на востоке появилась заря и быстро опять спустился во внутрь таинственной башни.
Конец
Ал. Александровский. Таинственное явление мертвеца ночью
Глава I. Письмо
Молодой, лет двадцати пяти, поручик И…скаго полка Михаил Александрович Навроцкий только что возвратился домой со стрельбы.