Бандиты несут в руках какие-то вещи. Собака раскрывает свою страшную пасть…
Вдруг Емельянов слышит слова:
— Зеленая, семь.
Проносится порыв бури, и раздается удар грома, от которого Емельянов просыпается.
Он лежит некоторое время без всякого движения. Его сердце колотится.
За окном завывает буря. Дождь по-прежнему бьет в стекла окна.
Вдруг сердце Емельянова замирает: ему кажется, что в комнате кто-то ходит. Он слышит осторожные шаги и какой-то шорох.
Он не движется Он только слушает, впиваясь взглядом в темноту комнаты. Но ни шагов, ни шороха он уже не слышит.
Нет, в доме что-то происходит. Он ясно чувствует. Но, что именно — он не знает. Вот, шум и шорох раздались как будто в соседней комнате. Потом как будто что-то побежало по потолку. Что бы это могло быть? Кто тут ходит? Кто это так осторожно шумит? Что собою представляет это неведомое, что бродит здесь в доме? Реально ли оно, или же это — привидение? Как должен вести себя он, Емельянов, и каким образом сможет он защитить себя, если это «неведомое» набросится на него?
Емельянову страшно. Но ему хочется взглянуть этому «неведомому» в глаза при свете.
Стараясь не шуметь, он подносит руку к выключателю лампы на письменном столе и включает свет. Мгновенным взглядом он окидывает всю комнату — ничего! Решительно ничего! Только где-то снова крикнула эта гнусная ночная птица, да вслед за тем опять застрекотали сверчки в разных углах дома.
Странное дело: раньше, в предыдущие дни, Емельянов никакого внимания не обращал на этих сверчков. А ведь шумит-то не один сверчок — их несколько.
Итак, в комнате никого нет. Похоже на то, что в доме все благополучно. Однако черная собака и бандиты так живо стоят еще перед глазами Емельянова, а голос хозяйки, на которую набросились бандиты, так громко еще звучит в его ушах, что он не может оставаться спокойным.
Он хочет проверить, — все ли благополучно в этом доме?
Он зажигает верхний свет, кое-как одевается и идет в комнату хозяйки.
— Что такое случилось? — спрашивает хозяйка, когда Емельянов стучит к ней в дверь.
— Я хочу с вами поговорить.
Хозяйка заподазривает его в нескромных намерениях. Она ему кричит:
— Но ведь вы же знаете, что Семен Тарасович уехал, и я тут одна.
— Вот поэтому-то я и хочу с вами побеседовать. Я знаю, что в доме находятся только две женщины да я. А ночь между тем страшная.
— Вот, Господи! Так пойдите разбудите Марусю и приходите ко мне с нею вместе.
Емельянов прошел на кухню, где спала прислуга, и растолкал Марусю.
— Что такое? — спросила Маруся.
— Пойдемте к хозяйке.
— Да что такое случилось, чтобы поздней ночью идти к хозяйке?
— Пойдемте поговорим с нею. Мне снился страшный сон. Оденьтесь.
Маруся оделась, и они вдвоем вошли в спальню хозяйки, которая их ожидала.
— Ну, что там такое? — спросила она. — Почему вы сами не спите, да и другим спать не даете?
— Мне приснился страшный сон, — в некотором замешательстве пояснил Емельянов.
— Господи Боже мой! и это все? Тоже храбрец!
— Нет, — вы сперва выслушайте мои сны, а потом уже и глумиться будете.
И Емельянов тут же рассказал оба сна.
Женщины внимательно выслушали Емельянова, и Маруся немедленно заявила, что ей страшно, и что теперь она будет бояться спать. А хозяйка заметила:
— Ой, Господи Боже, какой же вы паникер! Стыдитесь! А еще мужчина!
Емельянов покраснел: ему стало стыдно. На самом деле, что, собственно говоря, случилось? Почему это он пришел к хозяйке в полночь рассказывать ей свои сны? Просто какая-то чепуха.
Он поднялся со стула и сказал;
— Простите за беспокойство. Возможно, что все это — чепуха. Т. е. дай Бог, чтобы это было именно так.
Он направился к двери, но Маруся тихо воскликнула:
— Мне страшно. Я не буду одна спать на кухне.
— Тогда ложись здесь у меня на другой кровати, — предложила хозяйка.
И Маруся осталась в спальне.
У Емельянова вертелось на языке предложение внимательно осмотреть весь дом, но, боясь прослыть отъявленным трусом, он воздержался от этого предложения и покинул обеих женщин.
Войдя к себе в комнату, он некоторое время внимательно прислушивался к ночным шорохам, но на этот раз в доме было все тихо, и даже сверчки перестали стрекотать. Не было также слышно противной ночной птицы. Емельянов разделся, потушил свет и лег спать.
На этот раз он спал совсем недолго. Ему приснилось, что над ним с грохотом и треском разверзся потолок, и из прорыва показалось лицо все того же старика, который кричал ему:
— Беги отсюда, пока еще не поздно! Беги немедленно!
В ушах Емельянова стоял еще этот грохот, когда он подскочил с кровати и зажег свет на письменном столе, а затем и верхний. Он ходил по комнате, шумя и толкая стулья, и опять проклятая ночная птица закричала, но теперь уже где-то совсем близко, как будто в саду у самого дома.
Воображение Емельянова было так возбуждено, что ему казалось, будто грохот еще продолжается в соседней комнате, где находился кабинет хозяина.
— Нервы, — подумал Емельянов, — все — нервы. Однако бежать отсюда надо: уж слишком настойчиво старик предлагает мне оставить это помещение. Черт с ним, — уйду; все равно не усну: нервы пошаливают.
Он оделся, накинул на себя пальто, все время чутко прислушиваясь и в то же время думая:
— Пусть хозяйка поступает, как она хочет, а я все же уйду.
В доме царила тишина.
Он открыл дверь в коридор и осторожно выглянул. Ничего, — все тихо.
Он постоял некоторое время у двери, прислушиваясь. Немного успокоившись, он вышел в коридор и направился к хозяйской спальне.
— Это вы опять? — крикнула хозяйка, когда он попросил разрешения войти. — Дадите ли вы мне сегодня спать?
Но входите же и скажите, что там нового случилось?
— Я именно потому и постучал к вам, — пояснил Емельянов, — чтобы дать вам возможность спокойно спать до самого утра. Я ухожу и уже не буду вас беспокоить.
Маруся не спала. Услыхав заявление Емельянова, она забеспокоилась и воскликнула:
— Как! Вы уходите и оставляете нас одних?
— У меня нервы пошаливают, — объяснил Емельянов, — и я не могу тут оставаться.
— А что же тут страшного? — настаивала Маруся. — Признайтесь, может быть, вы что-нибудь увидели или услышали.
— Я ничего подозрительного не обнаружил на этот раз, но мне уже третий раз снится все тот же сон.
— Все тот же сон? — воскликнула Маруся. — Опять собака и бандиты?
— Нет, на этот раз мне опять приснился старик, который приказывает мне покинуть дом и уходить.
— Трус вы и больше ничего, — спокойно заявила хозяйка. — Можете уходить!
Но Маруся прошептала:
— Мне страшно Я боюсь тут оставаться.
— Можешь уходить и ты, — уже с некоторым раздражением сказала хозяйка. — Но чтобы завтра ты была здесь.
— Николай Васильевич, — попросила Маруся, — подождите меня. Я сбегаю на кухню и оденусь.
Она закуталась в одеяло и выбежала из комнаты. Емельянов же извинился перед хозяйкой:
— Мне крайне неприятно, что я вам сегодня причинил столько беспокойств. Дай Бог, чтобы эти беспокойства оказались необоснованными Желаю вам спокойного сна.
— Нечего сказать, — съязвила хозяйка, — хороший храбрец! Женщина остается, а он бежит из дому. Тоже мне, мужчина называется. Можете идти, — вы мне не нужны.
Емельянов, стараясь не шуметь, покинул спальню. Он прошел в кухню.
Маруся была уже одета. Оба они вышли из дому, заперев за собою дверь на ключ.
Ветер продолжал бушевать. Лился дождь. Деревья жалобно поскрипывали.
Вдруг вблизи раздался лай собаки. Маруся невольно прижалась к Емельянову и прошептала:
— Послушайте, собака лает у нас в саду. Откуда она взялась? Ведь уже за полночь!
— Тихо! — шепотом же произнес Емельянов. — Помолчите!
Они стояли некоторое время молча, и Маруся трусливо прижималась к Емельянову.