Однако нет ничего тайного, что не стало бы явным. Волею божьей тайна драконитов стала известна святому отцу Теофилу. Сей благочестивый отшельник, уповая на милость божью, с чистой душой и добрыми помыслами явился к Корнелиусу и стал убеждать отступника вернуться в лоно церкви, покаяться во грехах и, объявив драконитам о своем заблуждении, распустить орден.
Увы, к тому времени Нечистый уже всецело овладел душой Корнелиуса. Он не только не внял увещеваниям святого отца, но и решил расправиться с ним. Впрочем, по наущению все того же демона Зуубара Корнелиус не стал предавать отца Теофила быстрой казни, а вознамерился путем жестоких пыток, сочетавшихся со всякого рода соблазнами, заставить отшельника отречься от Христа и поклониться Золотому Дракону.
Сорок дней и ночей святой Теофил провел в заточении, стоически терпя изощренные муки и не поддаваясь многочисленным соблазнам, свято веруя в спасение собственной души и обращаясь к богу лишь с молитвами о спасении заблудших душ Корнелиуса и прочих драконитов…
ИСПОВЕДЬ ОТЦА ПОМПИЛИУСА
На этом месте высокоученый отец Помпилиус прервался и шмыгнул носом — похоже, прослезился, хотя лицо его по-прежнему скрывалось под капюшоном, и слез Андрюшка не разглядел.
К тому же Тимофеев, мягко говоря, не очень понимал всех этих высокоученых и достославных. Вроде бы только что орали дружным хором: «Слава Дракону! Воистину слава!» — а оказывается, прекрасно знали, что все это исходит от Нечистого. Нет бы самим, всем дружным коллективом ордена, пасть на колени, покаяться перед ликом Спасителя, ну а все свои щиты и прочую атрибутику с изображением Дракона — повыбрасывать или сжечь! Однако же ничего такого они не делают, только, как говорится, «в жилетку плачутся».
Наверно, если бы пауза продержалась дольше, то Андрюшка все же решился бы задать дракони-там эти вполне закономерные вопросы. Но высокоученый Помпилиус собрался с мыслями и продолжил:
— Не могу я, любезный отрок Андреас, с холодным сердцем подробно рассказывать о том, какие телесные и душевные муки пришлось испытать святому Теофилу, да и не имею на то времени. Приведу лишь несколько примеров того, как злодеи, стремясь погасить истинную веру в душе Тео-фила, сочетали муку и соблазн. Три дня подряд они не давали узнику ни крошки хлеба и ни единой капли воды, а на четвертые приносили ко входу в узилище множество вкусной еды и прохладного питья, которое обещали отдать ему тут же, требуя взамен, чтоб тот поцеловал статуэтку, изображающую Дракона.
Подвергнув святого отшельника пытке раскаленным железом, оставлявшим на теле его болезненные язвы, палачи показывали ему другого подобного страдальца, которому за его отречение от Христа давали некую чудодейственную мазь. Эта мазь в считанные секунды излечивала раны и избавляла от боли, но Теофил отказывался воспользоваться ею, ибо ему обещали дать ее лишь после того, как он плюнет на распятие. Еще одним сочетанием мук и соблазна были случаи, когда ему давали свечу, распятие и изваяние Дракона. Если святой Теофил ставил свечу под. распятием, то в подземелье, где его содержали, начинала литься ледяная вода или отвратительная грязь, вползали змеи, забегали крысы или залетали злые осы, мухи, комары. При этом ему показывали, как перед другим узником, поставившим свечу перед изваянием Дракона, раздвигаются стены тюрьмы и он тут же обретает свободу. В этом случае злодеи даже не требовали, чтоб отшельник обязательно ставил свечу перед богомерзким идолом. Они были бы вполне удовлетворены, если б святой Теофил вовсе не стал бы зажигать свечу. Ибо, если б он, опасаясь холода, грязи или омерзительных тварей, не решился бы поставить свечу перед образом Христа, то тем самым уже отрекался от своей веры.
На сороковой День Великий магистр Корнелиус, наущаемый нечистой силой, повелел предать Теофила сожжению на медленном огне. Отшельника приковали к чугунной решетке и разожгли под ним малый костер. При этом рядом с костром стояли три магистра ордена драконитов, державших в руках распятие, Дракона-идола и свечу. Кроме того, там же находился палач с кочергой и ведром воды, дабы быстро залить и разметать костер, а также лекарь с горшком чудодейетвенной мази, которая могла в короткое время излечить святого Теофила от ожогов.
Перед казнью Великий магистр, устами которого говорил сам Враг рода человеческого, объявил святому отшельнику: ежели тот произнесет слово: «Отрекаюсь!» — и плюнет на распятие, а затем зажжет свечу, поцелует идола и, преклонив колени, поставит свечу перед изображением Дракона, вымолвив слово: «Признаю!» — то будет немедля отпущен на свободу и получит тысячу золотых дукатов. И даже после того, как казнь уже начнется, она в любое время может быть остановлена на вышеупомянутых условиях.