Звуки шагов, скрип половицы возле лестницы. Он сейчас поднимется на второй этаж.
Голова Кейт, резко поворачивающаяся вправо. Удивленное выражение на ее лице.
Это выражение затем исчезает.
И Кейт кивает.
«Что ты здесь делаешь?»
«Нет никакой маленькой черной книжки».
«Маленькая черная книжка — у меня».
— Нет, — шепчу я себе, качая головой. Нет, нет, нет, нет…
«Дело не в том, что вы не можете вспомнить… Вы не хотите вспоминать».
Мое тело медленно перемещается по ковру: я отползаю в темноте в дальний угол спальни, словно гусеница.
Слышу, как кто-то делает шаг.
Я перестаю дышать. Держу пистолет двумя руками перед собой — ладони дрожат, по лицу течет пот и заливает глаза, кожа горит…
Слышу еще один шаг. Половицы тихонько скрипят под ногами незнакомца. Он все ближе и ближе.
Чувствую между ушами шум. И движение воздуха — как будто на меня дунуло от проходящего товарного поезда.
— Нет, — шепчу я беззвучно.
В дверном проеме появляется фигура. В тусклом свете, падающем на дверной проем через окошко в коридоре, видно, что силуэт — мужской.
Мужчина всматривается в темноту моей спальни.
Высокий, плотно облегающий шею воротник. Лыжная маска. Мне вспоминается, как в детстве нас предупреждали об опасности, которая может исходить от незнакомых взрослых людей. А этот незнакомец уж точно опасен.
«Опасный незнакомец», осмелев, ставит ногу на ковер. По мягкому идти сподручнее, чем по деревянным половицам.
Два уверенных шага, и он поднимает пистолет, нацеливая на кровать — точнее, на подушку, где должна находиться моя голова.
Пауза. Его глаза привыкают к темноте. Он замечает — тут что-то не так. Его цели на кровати нет.
Он резко поворачивается и смотрит в угол, в котором нахожусь я.
Голова Кейт, резко поворачивающаяся вправо.
«Что ты здесь делаешь?»
Я нажимаю спусковой крючок раз, два, три раза. Малюсенькая вспышка дульного пламени, разрывающая при каждом выстреле темноту. Четыре, пять, шесть.
Не останавливаюсь до тех пор, пока магазин не становится пустым.
Ответный огонь из его пистолета. Вспышки из дула гораздо крупнее, оранжевые облачка устремляются вниз, словно падающие кометы, пока «опасный незнакомец» не шлепается на пол и не замирает.
Я роняю свой «Глок» и сосредоточиваюсь на мыслях и ощущениях. Пальцы впиваются в ковер, как будто я цепляюсь за свою драгоценную жизнь, сопротивляясь набегающей на меня смертельно опасной волне воспоминаний.
Воспоминаний. Не грез.
Воспоминания — яркие и отчетливые сцены, звуки и запахи, страх, ненависть и дикий ужас — все это набрасывается на меня с разных сторон, мешая дышать и вызывая жжение в груди.
Я с трудом восстанавливаю дыхание, делаю блаженные глубокие вдохи, хриплю и издаю нечленораздельные звуки.
А когда ко мне возвращается дар речи, единственное, что я могу сказать, — «нет».
«Нет, нет, нет, нет, нет, нет…»
— Нет!
93
Туман рассеивается и заменяется негромким шумом, звуками шагов и разговоров снующих по дому полицейских и специалистов по сбору улик.
— Давай-ка я вытащу тебя отсюда. — Пэтти, просунув руку под мышку, тянет меня вверх. — Пусть они делают свою работу.
Мы осторожно обходим «опасного незнакомца», все еще лежащего на ковре в моей спальне. Он по-прежнему держит в руке пистолет 45-го калибра. Его черный свитер испещрен окровавленными дырками.
Лыжная маска поднята до уровня лба. Белый мужчина, на вид — около тридцати лет. Однодневная небритость на щеках, шрам на щеке, безжизненные глаза смотрят вверх. Он умер еще до того, как повалился на ковер.
— Мы выясним, кто это, — обещает Пэтти. — Я уверена, что о нем имеются какие-нибудь сведения.
Мой отец и Гоулди стоят в коридоре, наблюдая за тем, как специалисты по сбору улик делают свою работу внутри спальни и вдоль коридора, цепляя бирки, фотографируя и посыпая специальным порошком, чтобы затем снять отпечатки. Я подхожу к отцу, он обхватывает меня одной рукой. Пэтти идет с другой стороны. Они поддерживают меня, как будто я инвалид.
Мы направляемся вниз по лестнице в гостиную. Детектив будет брать у меня показания. Однако рассказать я могу немного: я услышал, как задняя дверь открылась, спрятался в углу спальни, выпустил весь магазин в человека, который забрался в мой дом.
Раньше я его никогда не видел.
Два моих брата — Айден и Брендан, которые приехали в Чикаго на суд, пытаются отремонтировать замки, взломанные сегодня ночью: с задней дверью потрудился человек в лыжной маске, а переднюю выбили прибывшие полицейские.