Мой адвокат, Стилсон Томита, приезжает через пару часов после инцидента и обнаруживает меня и Пэтти сидящими на крыльце, а моего отца и Гоулди — беседующими с детективами о расследовании и требующими для меня круглосуточной охраны.
Я сижу на диванчике с закрытыми глазами, откинув голову на подушку. Люди вокруг разговаривают тихо, думая, что я сплю, и надеясь, что сон поможет мне немного расслабиться и отдохнуть.
Но я не могу уснуть. И расслабиться тоже не удается.
Я напряженно размышляю. Думаю о том, что произошло там, на втором этаже.
Но мысли мои заняты не «опасным незнакомцем». И не перестрелкой. Я анализирую мысли и картинки, которые навалились на меня непосредственно перед появлением незнакомца и не отпускали после. Они хлынули таким потоком, что у меня перехватило дух.
Теперь они отвердели, превратились в лед, образовав в груди прочные неровные глыбы.
— Билли, — слегка толкает меня Стилсон.
Я поднимаю голову и открываю глаза. В окне за Стилсоном видны первые признаки восхода солнца: блеклый расплывчатый свет.
— Мы получим отсрочку судебного разбирательства, — обещает Стилсон. — После того, что произошло, судья не откажет.
— Нет, — твердо говорю я.
— Тебе нужно отдохнуть, — вмешивается Пэтти.
— Послушай, есть еще один момент, — уговаривает Стилсон. — Я знаю, то, что случилось сегодня ночью, ужасно, но мы можем использовать это в своих целях. Инцидент показывает, что кто-то хочет закрыть тебе рот.
Я бросаю взгляд на Пэтти, пытаюсь встать с диванчика.
— Куда ты собрался?
— Хочу принять душ и одеться, чтобы отправиться на суд, — поясняю я.
— Стой! — в один голос восклицают Пэтти и Стилсон.
Адвокат преграждает мне путь:
— Билли, это наверняка дело рук Пола Визневски. Дело именно его рук.
Я киваю и похлопываю его по плечу.
— Нам нужно время, — говорит он. — Нам нужно время для того, чтобы это доказать. Собрать все воедино. После событий сегодняшней ночи мы можем запросить дополнительное время.
Я отодвигаю его в сторону.
— Мне не нужно дополнительное время, — возражаю я.
— Билли, ты не прав, — нервничает Пэтти. — Ты не можешь пойти в суд. Ты не можешь сегодня давать показания. Как ты собираешься давать показания?
Я поворачиваюсь и смотрю на сестру-близнеца — человека, который знает меня лучше других.
Мне казалось, что я, со своей стороны, знаю ее лучше всех.
Я думал, что мы доверяем друг другу.
— Стилсон, тебе нужно съездить домой и принять душ. Увидимся в здании суда.
Пэтти и адвокат пытаются возражать и хватают меня за руку, но я, освободившись, прохожу мимо и иду на второй этаж, чтобы принять душ и переодеться.
Сегодня, всего лишь через пару коротеньких часов, я буду давать показания на суде.
И я расскажу правду.
94
Двумя часами позже я уже в суде. Все смотрят на меня с удивлением. Весть о том, что произошло прошлой ночью в моем доме, разлетелась быстро.
Судья обещает Стилсону предоставить нам отсрочку в судебном разбирательстве. Я требую, чтобы он отказался. Судья давит на Стилсона, вынуждая его демонстративно отвергнуть великодушное предложение. Судья печется о том, чтобы его затем не обвинили, что он при рассмотрении дела упустил важную деталь.
— Он хочет давать показания сейчас, господин судья, — пожимает плечами Стилсон. — Вопреки моему совету, — добавляет он, защищая свою репутацию.
Я иду к месту для дачи свидетельских показаний. Ноги еле держат, тело дрожит.
Но мой рассудок — впервые за долгое время — ясен как божий день.
— Клянетесь ли вы говорить правду, только правду и ничего, кроме правды, и да поможет вам Бог?
Я клянусь. Я расскажу правду.
Я заявлю — и абсолютно честно, — что раньше не помнил ничего о том, что произошло в спальне с Кейт и Эми.
Затем я заявлю — и тоже абсолютно правдиво, — что теперь я все вспомнил.
События выплыли из глубин моей памяти. Они возникли в голове, когда я услышал, как задняя дверь со скрипом открылась, и стал прислушиваться к звукам шагов. По лестнице, а затем по коридору крался человек в лыжной маске, чтобы убить меня. Хаос, кошмар, адреналин — эмоции не просто открыли дверь в глубины моей памяти. Воспоминания хлынули сквозь нее, сорвав с петель.
Теперь я помню все.
— Мистер Харни, — говорит Стилсон. — Вас обвиняют в убийстве четырех человек.