Маленькая квадратная штучка. Даже если бы ее и нашли (хотя предполагалось, что никто не найдет), она вполне могла сойти за отсек для батарейки или что-нибудь в этом роде.
Жучок. Беспроводное подслушивающее устройство.
Внезапно я почувствовал ненависть к самому себе.
Очевидно, не только Эми знала, что я слежу за Ким. Тот, кто установил подслушивающее устройство, слышал наш разговор, когда мы обсуждали здесь, в этой же комнате, план дальнейших действий.
Слышал он и множество других разговоров.
Я снял жучок с часов и положил его на раскрытую ладонь. Эми увидела его — и ее глаза расширились. Она знала, что это такое. В течение нескольких лет она была федеральным прокурором, а федералы любят использовать подобные штучки.
Эми нахмурилась и схватилась за сердце. Видимо, она была шокирована фактом, что чужой человек тайком пробрался в ее квартиру, установил жучок и мог слышать все, о чем говорилось в квартире.
Я бросил жучок на пол и растоптал каблуком ботинка.
— Извини, что сомневался в тебе, — заговорил я. — Мне следовало доверять тебе.
Я пошел по направлению к ней. Хотел прикоснуться, обнять, приласкать, но почувствовал отчуждение. Она, похоже, сомневалась и не понимала, как ей в данной ситуации следует поступить. Мы все еще, можно сказать, вели переговоры о мире. Я только что узнал то, что хотел узнать и ради чего, собственно, и приехал. Я нашел ответ на свой вопрос. А вот у Эми вопросы ко мне остались. Она по-прежнему находилась в нескольких шагах от полного доверия.
— Если теперь ты мне доверяешь, — напряглась она, — зачем тебе пистолет?
Я кивнул, потянулся рукой за спину и достал из кобуры оружие.
Взял его большим и указательным пальцами так, чтобы он был направлен стволом вниз, и положил на журнальный столик возле нее.
Она посмотрела сначала на пистолет, затем — на меня.
После этого она — одним непрерывным движением — сделала шаг в сторону, схватила пистолет и довольно неуклюже навела его на меня.
— Ну хорошо, теперь вернемся к моему вопросу, — прищурилась она. — Где маленькая черная книжка?
98
Эми, похоже, все еще находилась под впечатлением того факта, что я нашел в гостиной подслушивающее устройство. Возможно, опасаясь, что в комнате может быть еще одно устройство, она жестом показала мне в сторону спальни. Заставила меня зайти туда первым, держась от меня на расстоянии и все еще целясь из пистолета.
Когда мы оба оказались в спальне, Эми посмотрела по сторонам. Видимо, ей в голову пришла та же мысль, что и мне: здесь тоже может быть жучок. Она подошла к планшету, лежащему на подоконнике, и нажала на кнопку. Послышалась симфоническая музыка, зазвучали струнные инструменты. Эми прибавила звук — чтобы он был достаточно громким и не дал подслушать нас сторонним людям и в то же время чтобы мы могли слышать друг друга.
Она снова навела на меня пистолет. Пришло время снова поговорить о деле. Глядя на то, как она вцепилась в пистолет, я невольно подумал, что она, наверное, держит оружие в руках первый раз в жизни.
— У меня была копия маленькой черной книжки, — заявила она.
— Ты… ты все это время держала у себя копию, но ты…
— Нет, не все время, — перебила она. — Я получила ее вчера. После того как твоя сестра Пэтти явилась ко мне на работу.
Она рассказала, что вчера, после того как Маргарет Олсон объявила о выдвижении своей кандидатуры на пост мэра, в фойе, когда Эми уже выходила из Дейли-центра, ее остановила Пэтти.
— Пэтти принялась обвинять меня во всех грехах, — сказала Эми. — Она полагала, что Маргарет шантажировала конгрессмена Тедеско, что она заполучила маленькую черную книжку, в которой в качестве клиента фигурирует Тедеско. Возможно, у нее даже есть фотография, на которой запечатлен Тедеско на входе в особняк-бордель, — то есть один из компрометирующих снимков, которые размещала один за другим в своей рубрике Ким Бинс. Пэтти полагала, вся возня была затеяна Маргарет ради того, чтобы вышибить мэра с должности и чтобы Тедеско, в свою очередь, не только уступил ей дорогу, но и порекомендовал ее избирателям, да еще и дал денег на предвыборную кампанию.
— Лично мне все это кажется очень даже правдоподобным, — отозвался я.
Эми, конечно же, так не думала.
— Ты не хотела в это верить, — говорил я, — но не могла отрицать, что в такой версии есть определенный смысл.