– Я успею, мастер-коротыш. Давай, держи чуть правее, – попросила дочь Варольда, схватившись за канат и наклонившись над бортом. – Еще правее, – она старалась направить судно к ряду небольших пирамид. Туда подступала аллея, мощенная желтым песчаником.
За гранью могильника ветер резко ослаб, и Бернат пустил в работу крылья корабля, снижая скорость и выравнивая полет. Одолев еще с четверть лиги и завернув за могучее тело следующей пирамиды, «Песнь Раи» проползла по кронам финиковых пальм. Каррид и Леос по команде эклектика бросили якоря – чувствительный рывок развернул судно к статуе Горона. Тогда Бернат плавно убрал подъемную силу ртутной машины, и корабль лег днищем на хрустящий песок.
– Леос, не возитесь там, бросайте лестницу! – попросила мэги Пэй. – У нас мало времени! – взяв со стола Корону Иссеи, завернутую в льняной отрез, она подошла к фальшборту.
– Я с тобой! – вызвалась госпожа Глейс. – Сама понимаешь – не по силам мне пропустить такое событие!
– И я, Светлейшая. Как же ты без меня? – следом за Вердой и Голафом, Каррид Рэбб перемахнул через борт.
Они обошли постамент стража пирамиды и направились к аллее, которая за аркой выходила из Города Усопших, тянулась в сторону храмов Тода и Иссеи.
– Как здесь красиво! Величественно! – восхищалась мэги Верда, пораженная видом стеатитовых изваяний богов, раскрашенных свежими красками, и обелисками, торжественно обрамлявшими широкую аллею.
– Величественно, но больше гадко, – заметил Каррид Рэбб: для анрасца либийские боги, за ними вся история южной страны представлялась чуждой и непонятной.
– Идем скорее, Верда. У нас меньше часа, – напомнила Астра госпоже Глейс – та останавливалась через каждый десяток шагов и, прикрывая флером лицо от пыли, с благоговением разглядывала исполинские постройки мертвого города.
Голаф шел впереди, с волчьей осторожностью поглядывая по сторонам. Следы сапог на песке, еще не стертые усиливавшимся ветром, озаботили его еще у начала аллеи – ведь обувь с острыми носками вряд ли могла принадлежать жителям Намфрета, тем более жрецам ближних храмов. А когда за недостроенной гробницей франкиец увидел еще несколько цепочек похожих следов, он утвердился: не позже получаса назад здесь побывали северяне. Вероятней всего пираты Давпера Хивса.
– Госпожа Пэй, госпожа Верда, – негромким и требующим внимания голосом сказал он. – Очень прошу: сейчас вы сделаете вид, будто вас что-то заинтересовало у развалин слева позади. Повернетесь и без спешки пойдете туда, – продолжил он, и тут же его тренированный слух в шуме ветра и шорохе песка уловил другой очень знакомы звук – скрип арбалетной пружины. – Сюда! – Голаф схватил Астру за руку и потянул к стенам недостроенной гробницы.
– Господин Брис! – вскрикнула Верда, но следующие слова задержались у мэги в груди вместе с комом сухого воздуха – она увидела полтора десятка дюжих вояк в разноцветных банданах, выбежавших из-за угла пирамиды.
– Епть-коверть! – вымолвил Каррид Рэбб, клацнул зубами и извлек из ножен два либийских клинка, до сих пор не испробованных в бою.
– Эй, спокойно Голаф, – Астра рывком освободила руку из жилистой ладони рейнджера. – Какого ты в меня вцепился?! Мы разберемся с ними! – увидев Давпера, ставшего справа от отряда головорезов, дочь Варольда даже просияла. Магическое тепло волной прошло по ее телу, и кончики пальцев зажглись красноватым свечением.
– Мэги Пэй, дорогая моя, не волнуйтесь так! А то, смотрю, вспыхните шетовым пламенем! Сгорите, бедненькая, и от вас мне ничего не останется! – крикнул гилен Пери – ветер донес его насмешку до Астры вместе с горстью колючего песка. – Сверток у вас… Там же Корона? Идите с ним сюда. А остальные пусть остаются на месте.
– Ты точно дурак, Давпер! Офренеть, какой гусь самонадеянный! Сгорит команда твоих каракатиц, а тебя я оставлю для справедливого суда! – мэги Пэй, подняла руку, но что-то задержало ее отпустить заклятие.
– Маленькая гадюка… Делай, что говорит гилен, – услышала Астра голос сзади. Повернулась и увидела Канахора Хаерима и шестерых арбалетчиков, появившихся с другой стороны аллеи.
– Мы пытаемся сохранить жизнь тебе и, может быть, госпоже Глейс, – продолжил он, приподняв посох с черным загнутым зубом неведомого зверя и пучком длинных перьев.
Астра тут же почувствовала себя слабой, безвольной. Будто холодные пальцы схватили ее сердце, сдавили до острой боли и потянули из груди.
– …саед-протекто-маи-спелл… – прошептала она, задыхаясь, стараясь защититься от щупалец чужой магии. Заклятие не помогло. Собрав скользкие частицы воли и эфира воедино, она отбросила сверток с Короной под ноги франкийцу, прохрипела: – Голаф, держи это! – и попыталась сделать перед рейнджером огненный щит.
– Нечистая, кровавая душа твоя, Хаерим! – беззвучно прошептала Верда, понимая, что в схватке даже с раненым магистром у них нет надежды выжить. – Боги, помогите мне! Хега, дай каплю сил твоих! – мэги Глейс соединила ладони, призывая «острие льда». Она не успела произнести заклятие – удар магии Канахора оторвал ее от земли, словно порыв ветра сухой лист, и бросил к основанию обелиска.
Следующий удар еще большей силы сбил с ног франкийца. Корона, так и не попавшая Голафу в руки, отлетела к средине аллеи, а его самого отнесло к стене – казалось, от жестокой встречи с каменной кладкой захрустели кости.
Воодушевленные успешными действиями магистра, абордажники Бота издали громкий рык и бросились плотной шеренгой по аллее. По команде Давпера они разделились: часть пиратов поспешила к мэги Верде, зашевелившейся в песке под мраморной стелой; другие устремились к дочери Варольда, которая, хватаясь за грудь и постанывая, оседала наземь.
Последним, кто мог еще оказать малое сопротивление злой ватаге Давпера и Хаерима, был Каррид Рэбб. Несколько мгновений он стоял в замешательстве, сжимая рукояти кривых либийских мечей и багровея от гнева и бессилия. Потом анрасец решил: единственное, что он может сделать пред лицом смерти, это попытаться убить Канахора.
– Балд-отец! Иду с благословением Твоим! – произнес он, хищно зарычал и бросился к служителю Алой Звезды.
Канахор жестом удержал арбалетчиков от выстрелов. Темное, как угольная пыль, облако, собралось вокруг Хаерима. Яркие рубиновые нити прошили его – одна из них вздрогнула и метнулась навстречу «сыну Балда». Магистр знал, что от этой магии не будет спасения маленькому отчаянному человечку. Смерть его станет мучительной, жуткой – пламя чужого мира войдет под кожу и огненным червем выжжет плоть, всю без остатка.
Рубиновая нить почти дотянулась до Рэбба, дернулась вверх и с шипением ушла в землю. Тут же ревущего в приступе гнева анрасца окружила голубовато-прозрачная сфера. Он ткнулся в ее стенку, будто в толстое стекло, заметался, бешено вращая клинками, стараясь пробить дорогу вперед и все-таки добежать до Хаерима. Арбалетные болты, пущенные матросами «Гедона» со звоном ударили в этот прочный колпак и разлетелись в стороны.
В то же время высокая стена огня выросла на пути абордажников, спешащих по аллее к Астре и госпоже Глейс. Первые головорезы, влетевшие в нее, катались по каменным плитам, вопя от ужаса, тянули руки к своим товарищам – пламя нещадно пожирало их одежду, волосы и бороды. Ветром понесло тошный запах паленой кожи. Отставший от авангарда отряда Давпер, встал в одном шаге от магического огня, сорвал с головы шляпу и заорал:
– Магистр, что же это?! Потрох акулий, вы погубите моих людей!
– Это все она! Эта белая сука! – решил Бот, увидев, что мэги Верда окончательно пришла в чувства и поднимается на ноги. – Сейчас я тебя, девка, угомоню! Узнаешь, как кости ломаются! – он махнул своим головорезам и бросился в обход полосы пламени.
Канахор, подняв посох, вслушивался в движения эфира. Он понять не мог, что спасло длинноволосого уродца от смерти, и кто мог выставить перед людьми Давпера столь мощный фаерволл. Вмешательство жрецов Тода или Иссеи магистр отверг сразу – не их был почерк. Так же он понимал, что обе мэги, сраженные его ударами, сделать такое не могли. Он перевел взгляд от госпожи Глейс, пытавшейся сотворить какое-то ничтожное заклинание, на другую сторону аллеи и тут увидел полупрозрачную фигуру, похожую на столб песка, поднятого ветром. Кто бы это ни был неожиданный заступник – пусть хоть сама либийская богиня – Хаерим решил, что нужно скорее завладеть Короной, и уже потом разделаться с кучкой противников. Он согнул пальцы, промолвив два слова, и сверток с венцом Иссеи, словно подцепленный крючком на веревке, пополз к нему.