Люди Муштана снова пели. Но в этот раз нежную и теплую песню, и низкие голоса подходили ей. Они пели то громче, то тише, и мое тело откликалось на пение, успокаиваясь. Рядом сидел Муштан и тоже пел. Они работали вместе и пели, делали стрелы, точили мечи, готовили еду. Я могла лишь восхищенно смотреть.
- Ты веришь, что мы найдем камень? – спросил Муштан.
- Да. Но меня больше беспокоит, что мы найдем вместе с камнем.
- Сихраны, - сказал он.
- Да, - ответила я. И не сказала, что подозреваю, что его люди меня предадут. Что его люди попытаются украсть.
- Ты очень сильна, Хада-я. Кто осмелится выступить против тебя? – его слова казались чем-то большим. Он пытался сказать, что не пойдет против меня? Что они ослушаются султана? Или я искала то, чего там не было?
- Расскажите еще о Королеве огня, - попросила я.
Он устроился на песке удобнее и глубоко вдохнул.
- Что ж, она была самой любимой южной королевой. Даже народ севера ее любил. Это было до переворота, до священной книги Эсари, до нашего поклонения истинному Богу, что вы зовете Эндвином, - я кивнула. Я знала о божестве огня из учений Аллертона. – Тогда еще не было султанов. Она была повелительницей огня, невероятно сильной, из такой же семьи.
- Она потому стала королевой? – спросила я.
Муштан покачал головой.
- Тогда было много королевских семей. Ее отец захватил трон в кровавой гражданской войне. Хэдалэнд теперь все время воюет. Мы сильные. Нам нравится сражаться. Мы уважаем сильных, как Королева огня, потому ее и уважали многие. Но у нее была одна слабость. Она любила северного.
- И он ее бросил.
- Чтобы не упустить шанс править всем Эгунлэндом, а не только севером. Но он бросил ее. Его люди заполонили ее земли, как только он нашел брешь в ее защите. Ее сердце было разбито, и она убила себя.
- И Угольный камень был утерян.
- Да, Хада-я. Словно его и не было. И с тех пор нам приходится подчиняться королю севера.
- У вас есть султан, - возразила я.
- И он все еще подчинен королю.
- Не после этой войны, - сказала я, впервые признав, что будет война. Муштан пожал плечами.
- Возможно, Хада-я. Это наша история, но пойми, Джакани любят сказки. Нам нравится магия. Многие истории со временем оказались приукрашенными. Как сказка о скорпионе и змее. По легенде, скорпион связался со змеей, у них появилось существо, похожее на червя с твердым панцирем и клешнями, со смертельным укусом. Говорили, что существо выросло до размеров реки, что оно живет в песках пустыни. Конечно, этим лишь пугали детей, - рассмеялся он. – Все это неправда.
- Очень на это надеюсь, - сказала я. – Звучит отвратительно. И как оно называется? Скорпей?
- Смерточервь на твоем языке. А у нас – Маллаху. «Не будите спящего Маллаху». Такое говорят детям, чтобы они не бегали по пескам Анади.
- Я уже видела ужасных насекомых, повторения не хочу, - я взглянула на металлическую руку.
- Конечно, мне неудобно это говорить, но лучше тебе снять руку, пока мы идем по пустыне. Она может раскалиться от жары.
Я почувствовала прилив стыда. Он был прав, но я не обращала внимания на это неудобство, чтобы не показывать всему лагерю свой обрубок. Я спрятала руку в ткани туники и сменила тему.
- Ваши люди поклоняются Эндвину, богу огня. Почему?
- Мы живем в самом жарком месте. Огонь важен для нас. Он в наших венах. Мы гордимся своим боевым духом и жарким темпераментом.
- Но выглядите вы спокойными, - отметила я.
Муштан рассмеялся.
- Ты еще не видела меня в бою, Хада-я, тогда-то огонь и разгорается.
Часть меня задумалась, угроза ли это, но я решила так не думать и улыбнулась.
- Из южных Эндвину не поклоняется только Архипелаг. У них свой бог. Они зовут его Создателем.
- Создатель? Никогда не слышала, - сказала я.
- По их словам Создатель сотворил наш мир, сделал Древних и божеств элементов, божество магии. Создатель сделал все, что ты видишь перед собой. В это они верят.
Я покачала головой.
- Слишком много богов. Откуда нам знать, существует ли хоть кто-то из них?
Улыбка Муштана стала ухмылкой.
- Не все ли равно, даже если их нет?
Я ушла спать и мне снилась Эйвери. Она голой танцевала в костре, а потом увидела меня. Ее взгляд был растерянным, словно она не понимала, почему я здесь. Сон встревожил меня. Эйвери всегда была мудрой и спокойной, когда приходила ко мне. Что же это значит? Моя судьба изменилась? Будущее неизвестно? Ее танец становился безумным, я просила ее остановиться. Но ее ноги двигались все быстрее, угли разлетались на песок.
Я проснулась в холодном поту, серебряные глаза Каза с тревогой смотрели на меня.
На следующий день мы прошли немало, но солнце было беспощадным, и к ночи мы не могли петь из-за усталости, не могла говорить о легендах Джакани. Вместо этого мы сосредоточились на том, чтобы добраться до Эшера, маленькой деревни в долине у гор Красных пиков, где мы сможем пополнить запасы воды и еды. Я закрыла глаза и легла на холодный песок. Ужин был скудным. Еды почти не осталось, и люди Муштана изменились. Они насторожились. Чем ближе мы подбирались к назначенному месту, тем сильнее все понимали, что грядет. Выбора.
Предадут ли они меня?
Той ночью я лежала рядом с Казом и пыталась создать огненный шар в руке. Крошечный, размером с гальку, но смертоносный. Я подбрасывала его на ладони, проверяя свой контроль, помня об огне, что поглотил Водяного, помня, как вонзила в короля меч. И медленно огонек разрастался, потом я потушила его, подумав о воде.
Если я захочу, смогу ли вызвать дождь в пустыне? Или снег?
Теперь ураган. Маленький, как игрушка. Как волчок на моей ладони. Я наблюдала за ним, водя его по палатке, он поднимал бумагу и песок. Я остановила его. И тут поняла, что Каз с улыбкой смотрит на это.
- Сделай еще.
Улыбнувшись, я сделала еще три ураганчика, и они танцевали вокруг нас. Я сосредоточилась на земле, и на песке проступили наши имена. Песок вдруг успокоился, имена исчезли. Каз обхватил меня руками, и я забыла об ураганах и продолжении пути завтра.
* * *
Мы отправились к Эшеру, даже Адил уже шел медленнее. Несмотря на его неудобную спину, я уже начала ценить своего верблюда. Он был верным, исполнял все, что ему скажешь, почти не шумел. Может, верблюды не так и плохи.
Когда Муштан остановился, подняв руку, что-то в этом насторожило меня. Муштан останавливался, когда мы ели, но сейчас еще время не пришло.
И тут я ощутила.
Дрожь из глубины песка.
Каз приблизился ко мне на верблюде.
- Что это?
Справа появилась Саша.
- Ты это почувствовала?
Я кивнула. Адил волновался, громко фыркая и чувствуя дрожь.
- Что-то под нами. Двигайтесь! – крикнула я.
Мы погнали верблюдов вперед. Дрожь преследовала нас. Что-то двигалось к центру нашей группы, заставив нас разделиться. Мы с Сашей разделились, но я смогла остаться с Казом. Адил испугался и попытался побежать прочь от дрожащей поверхности, но его копыта увязли в песке, колени подогнулись. Мне пришлось спешиться, и я упала, чтобы удержаться на дрожащем песке. Но, стоило упасть, я чуть не попала под копыта верблюда Каза, что вышел из-под контроля.
Я перекатилась в сторону и вскочила на ноги. Каз соскочил с верблюда и поспешил ко мне.
- Ты не поранилась? – спросил он.
Я покачала головой, едва слыша его, ошеломленная видом перед собой. Каз проследил за моим взглядом. Я едва заметила, что он застыл. Он схватил меня за руку и потащил меня в сторону.