Служанка сделала еще один книксен и быстро ретировалась.
Леон пораженно покачал головой:
– Не думал, что у вас такой здоровый аппетит, ваше высочество, и вы готовы есть расстегаи на ночь глядя.
Лара чуть улыбнулась и качнула головой:
– Ну что ты! Это ты у нас горячий поклонник рыбных пирогов и перловки, а я к ним совершенно равнодушна. Я буду только чай – уже с братом поужинать успела.
– Гм-кх-гм, – поперхнулся Леон от такого заявления, поражаясь осведомленности Солары Зоилар о его гастрономических пристрастиях. Ведь попросила принести в точности то, что ему особенно по вкусу!
«К чему бы это?» – насторожился Леон и вернулся к интересующему его вопросу:
– О чем вы хотели со мной поговорить, ваше высочество?
Лару покоробило такое официальное и сухое обращение к ней, но – что делать? У Леона нет ни единого повода относиться по-дружески к принцессе Соларе, а уж не только по-дружески – тем более. Потеребив кончик своей косы, переброшенной через плечо, Лара решилась и выпалила:
– Женитесь на мне, лорд Ардамас, пожалуйста! – тут горло снова перехватило, дыхание кончилось, и Лара не смогла озвучить тысячи придуманных ею причин, способных побудить мужчину согласиться с ее предложением.
Леон сумрачно вздохнул и зло процедил:
– Это Варт новую кашу заварить хочет? Я уже говорил его величеству, что не желаю участвовать в этом фарсе под названием «женись на принцессе и породнись с королем»! Но он не желает меня слушать – вас вот теперь ко мне подослал. Не знаю, чем он вас так застращал, что вы даже прийти ко мне в одиночестве решились, но поверьте – я не намерен идти на поводу у вашего брата и жениться тоже не намерен! Живите спокойно, Солара, и избавьте меня от участия в придворных интригах: они уже стоили мне сегодня жизни моего друга! Подруги...
Леон резко отвернулся. Его плечи удрученно опустились, лицо застыло трагической маской. Лара всхлипнула и не удержала слез: они хлынули ручьем. Вскочив со стула, девушка прижалась к мужчине, обхватив его руками за талию, и разрыдалась, выплескивая собственную тоску по Кошке и вину перед ней.
– Что с вами, почему вы плачете? – растеряно говорил Леон, успокаивающе поглаживая темноволосую головку, прижавшуюся к его груди и заливающую потоком слез его парадную шелковую сорочку.
– Кошку жалко, – всхлипнула Лара, – она была такой славной, умной...
– Не знал, что вы успели с ней подружиться, – в недоумении молвил Леон. – Или Кошка раньше при дворце жила? Оттого и герцог Раус ее знал?
Лара покачала головой, еще больше пропитав рубашку Леона слезами, и с наслаждением вдохнула родной и знакомый аромат любимого мужчины. После проживания в кошачьем теле степень воздействия на нее запахов сильно возросла и сейчас она не могла заставить себя оторваться от горячего мужского тела.
– ОЙ! – пискнули где-то за спиной Лары, выводя ее из транса и дав почувствовать, что Леон осторожно пытается оторвать ее от себя.
Пищала служанка, глаза которой округлились как блюдца, при виде застывшей в объятиях генерала плачущей принцессы. Глаза воинов Леона, заглянувших в комнату при этом писке, были похожи уже не на блюдца, а на суповые тарелки.
Лара постаралась взять себя в руки, приняла вид типа: «А что, собственно, такого произошло?», и сказала:
– Спасибо за оперативную доставку ужина. Накройте здесь, – указала на столик. – Вторые порции не нужны, я уже сыта, оставьте столовые приборы только для генерала. А вот чай для двоих.
Служанка быстро выставила на столик ужин, а лакей поставил на этажерку у стены поднос с чайным сервизом на двух персон, чайничком с чаем, сахарницей и кувшинчиком с молоком.
Прислуга молча удалилась, дверь снова закрылась, отрезав молодых людей от остального мира.
– Ужинай, – повелела Лара.
Леон хмыкнул, но спорить не стал. Подперев рукой подбородок, Лара смотрела, как быстро и аккуратно ест ее генерал. Она знала, что он, как и ее отец, считал, что серьезные разговоры во время еды вредят пищеварению, и Лара не мешала ему поглощать пироги и котлеты молча. Собрав опустевшие тарелки на поднос и переставив его на этажерку, Лара перенесла на центр стола чайные принадлежности. Налив Леону чая и бросив в него два кусочка сахара, Лара придвинула чашку к генералу, а себе налила чай, сильно разбавив его молоком. Брови Леона опять удивленно приподнялись, но комментировать он ничего не стал, а Лара и не обратила внимания на заминку мужчины. Сделав один глоток ароматного напитка, Леон вернулся к прежней беседе: