Сила Игнатьевич поднялся из-за стола и вдруг пошатнулся. В груди с левой стороны кольнуло. Спокойно. Все в норме. Пора домой. А там уж он «догонится». Выпьет еще, хорошенько закусит, поскандалит с женой, даст ей пару тумаков и спокойно уснет. А эта ходячая глупость…
Он задумался. А что целыми днями делает «эта ходячая глупость»? А ночью, когда он спит как убитый? Ее молодое красивое тело волнует мужа от силы раз в месяц. Работа, нервы и ал… Стоп-стоп-стоп. Он не алкоголик, сказано же. Детектива нанять? Проверить? А лучше бы ее… Ах! Вроде бы отпустило.
Он коротко, мелко, но с чувством вздохнул и вышел из кабинета. Девять вечера, здание опустело, но иллюминация такая, будто здесь с минуту на минуту ждут дорогих гостей. Хозяин еще на работе. Освещение полное. Оба лифта работают. Охрана тоже на месте. Там, в холле. У центрального входа. А он один наверху, на третьем, последнем этаже. Никто его в эти часы не беспокоит. К странностям хозяина все давно уже привыкли. Разводили руками: самодур, да. Должность у него такая. Тут уж либо терпи, либо увольняйся.
Спускался Сила Игнатьевич непременно в лифте. Нравилось ему, плавно перемещаясь сверху вниз, оглядывать свои владения. Площадь на первом этаже, мраморный пол, фонтан, который еще не пустили. Вот и сейчас он вошел в лифт и утопил кнопку. В такой момент он чувствовал себя деревенским мальчишкой. А потом, пока лифт скользил вниз, постепенно возвращался в реальность. Тридцать лет с плеч долой, он впервые приехал в столицу, в гости к тетке, и первый раз в жизни увидел лифт. Вошел в него и торжественно надавил на кнопку. Я еду в лифте! Вы подумайте! И подумайте теперь, чего я добился! Второй этаж: плюс двадцать лет, начало славного пути. А первый — день сегодняшний. Это все мое! Современное здание из стекла и бетона! Подсветка, белизна, позолота! Мое-о-о!!!
Вот почему Сила Игнатьевич так любил одиночество. Ради этих сладких мгновений своего полного и безоговорочного торжества. И хорошо, что никто не видит сейчас выражения его лица и не может угадать его мыслей. Тот, кто может подслушать твои мысли, легко берет власть и над твоими чувствами. Поэтому расслабляться нельзя ни на секунду. Только здесь, в огромном пустом здании, наедине с собой, любимым и обожаемым.
Это все мое! Мое!
И молодая красивая жена. Тоже твоя. С-с-с… Сокровище то есть. Оно. Мамонов помрачнел. Сегодня заявилась к нему на работу. Это его насторожило. Раньше жена торговым центром не интересовалась. Почуяла деньги? Сумасшедшую прибыль? Решила проверить? Тумака ей! Не лезь! А вдруг у нее появился советчик? Ой нехорошо это! Вновь кольнуло слева в груди. И только представив ее мертвой, он успокоился, а боль прошла. Лифт дернулся. Не заскользил плавно вниз, а именно дернулся.
Что-то не так. У Мамонова была хорошо развита интуиция, именно потому он и заработал столько денег. Еще говорят: звериное чутье. Сила Игнатьевич чувствовал опасность, словно был матерым волком, за которым все время охотились. Это помогало ему избегать рискованных сделок, где его могли надуть. Бывало, он еще не понял, в чем дело, но уже чувствовал: что-то не так. Двери лифта закрылись под мелодичные звуки. Музыку он выбирал сам: она успокаивала. Лифт наконец плавно заскользил вниз.
И в этот момент… Сила Игнатьевич не поверил своим глазам. Едва лифт, в котором он находился, тронулся с места, тот, что был напротив, тоже поехал. А в нем… Ах ты боже мой! То есть дьявол меня забери!
Зрение у Мамонова было отличное. Он ясно видел обоих находящихся в лифте — и мужчину, и женщину. Широкой спиной мужчина закрывал спутницу. У него были огненно-рыжие волосы. И огромные руки в черных перчатках, которыми он сжимал горло женщины. Она оказалась блондинкой. И еще она отчаянно сопротивлялась.
— Э-э-э! — закричал Сила Игнатьевич. И грудью налег на прозрачную кабину лифта, забарабанил по ней кулаками.
Вы подумайте! В еготорговом центре какой-то му… В общем, мужчина такое себе позволяет! Иди на улицу и души кого угодно! Выбирай место, му… мужчина! Торговый центр еще не открыт, а в нем уже убивают! Ну и времена, ну и нравы!
В этот момент, увлекшись процессом, незнакомец слегка развернулся, и Мамонов увидел его рыжую бороду и черные очки. Одновременно он увидел и профиль женщины. Это была его жена.
— Давай, давай! — азартно закричал Мамонов. -Души ее! Души!
Он прилип к стеклу. В жилах вскипел коньяк, винные пары ударили в голову, сердце бешено забилось. Он видел, как сбывается его мечта. И стукнул кулаком в стенку лифта: давай! Словно услышав его, мужчина сжал огромные руки, и тело женщины обмякло. Какое-то время, показавшееся Силе Игнатьевичу вечностью, она еще дрыгала ногами; каблуки ее модных сапог, которые он тоже узнал, выбивали дробь по полу лифта, как по барабану. Но к тому моменту, когда лифт достиг верхнего этажа, а Сила Игнатьевич, напротив, оказался на первом, женщина затихла. Вне всякого сомнения, она была мертва.
— Уф! — сказал Сила Игнатьевич и вытер со лба пот, словно бы он сам это сделал. И с чувством добавил, обращаясь к неизвестному: — Спасибо тебе, друг! Освободил!
«Друг» в это время выволакивал тело жертвы из лифта. Двери того, в котором ехал Сила Игнатьевич, тоже открылись, и он машинально вышел, потеряв из виду убийцу и его жертву. Потом вдруг опомнился.
— Что же это я делаю? Мне надо туда, к ней. Все ж таки жена!
Но она была мертва, и Сила Игнатьевич рассудил, что торопиться ему некуда. «Другу» же надо успеть скрыться. Такое благодеяние должно быть вознаграждено. Хотя куда деваться убийце? В здании, конечно, имеется запасной выход — согласно правилам противопожарной безопасности. Ох уж эта безопасность! Сколько же крови выпили из Мамонова эти упыри, пожарные инспектора! Зато теперь не подкопаешься. Но у убийцы нет ключа от двери, за которой находится железная лестница. По ней можно эвакуироваться в случае непредвиденного возгорания. А также сбежать. Сила Игнатьевич так и сделал бы, если бы жена повадилась ходить к нему на работу. Лестница находится не внутри здания, а снаружи, и портит вид — одно утешение, что сзади. Но откуда бы убийце о ней узнать? И ключ покамест только у хозяина. Уходя, он передает его охране, которая находится на объекте круглосуточно, а саму дверь запирает. Дубликат лежит дома, в ящике письменного стола. Сегодня дверь была заперта в семь часов вечера, как только ушла секретарша. Сила Игнатьевич, как всегда, сделал это лично, оставшись один в огромном здании. А ключ вот он, в кармане.
Сила Игнатьевич сунул руку в карман и машинально нащупал ключ. Выходит, некуда ему деваться. Убийце. Дверь-то металлическая! Справиться с замком не так-то просто! Так что же делать? Подняться? А если убийца накинется на хозяина торгового центра, чтобы отобрать у него ключ? Сила Игнатьевич не слабак, но вступать в рукопашную в девять вечера после трех рюмок коньяку… Он справедливо рассудил, что следует:
а) предупредить охрану;
б) позвонить в милицию.
Пусть разбираются те, кому положено. Его должность свидетельская. Первым делом он набрал «02» и сообщил о происшествии. Дежурная попросила представиться и долго расспрашивала, как да что. Сила Игнатьевич начал терять терпение.
— Девушка, по моему торговому центру убийца бегает, а вы мне мозги компостируете! Выезжайте немедленно! Иначе я позвоню кому следует и буду жаловаться как положено!
— А что в вашем торговом центре лежит труп жены, вас не волнует? — разозлилась дежурная. -Что-то вы не похожи на убитого горем мужа.
«Кандидатка на увольнение, — подумал Сила Игнатьевич. — Ишь какая остроумная и догадливая! Должно быть, новенькая».
— Я весь в слезах, — отчеканил он. — Рыдаю.
— Вы бы лучше убийцу ловили, мужчина!
— Дура! — заорал он. — У меня три этажа! Торговых площадей немеряно! Что я тебе, Бэтмэн?! Зови ОМОН! Тут полк нужен, чтобы все обшарить!
— Передаю информацию в уголовный розыск, -сухо сказала она. — Вы лично видели труп?