Андрей не знал человека, который сидел за рулем фургона, но время от времени видел его раньше на ферме. Ему пришло в голову, что черный фургон всегда появлялся после какого-нибудь несчастья.
Неожиданно машина остановилась, и двигатель замолчал.
Андрей напряженно прислушался.
Боковая дверь открылась, и его выбросили на улицу, как мешок с картошкой. Он вскрикнул от боли, и на глазах у него выступили слезы.
Снегопад усилился с того момента, как они уехали с фермы. Теперь снежинки не просто, кружась, падали ему на голову – Андрей почувствовал их ледяные укусы на своей коже. На земле уже лежал дюймовый слой снега.
– Прошу вас, – пролепетал он.
Никто не обратил на его слова никакого внимания, и его поволокли по канаве, проходившей вдоль канала. Красные круги в глазах от боли в ноге не позволяли ему рассмотреть окрестности.
– Прошу вас, отвезите меня в больницу, – умолял Андрей в надежде, что его наконец поймут.
– Хватит шуметь, идиот, – услышал он, хотя вокруг не было никого, кто мог бы расслышать его мольбы.
Мужчина тащил его по мосту и вдоль бечевника[6]. Каждое движение вызывало боль в его переломанных костях.
Андрей увидел, как мужчина посмотрел налево. Они были в пятидесяти футах от моста, на который уже успело нанести снега. Мужчина посмотрел направо. Вокруг не было видно ни еще одного моста, ни других подходов к каналу.
Андрей проследил за взглядом мужчины, который уперся в стену фабрики с выбитыми стеклами и разбитыми окнами. Казалось, он удовлетворился этим и опустил Андрея на землю.
– Послушай, босс хочет, чтобы ты умер, – заговорщицки прошептал мужчина, наклонившись к Андрею, – а я должен за этим проследить. Но я не какой-то там убийца, поэтому если ты останешься здесь, я вернусь за тобой, когда смогу. А если ты попробуешь уйти, нам обоим конец. Ты меня понял?
Андрей кивнул. Он не знал, что еще ему сделать. Невыносимая боль в ноге означала, что он не может спорить или двигаться без посторонней помощи.
Прежде чем повернуться и направиться назад к склону и мосту, мужчина обмахнул снег с его лица.
От нового приступа боли на глаза Андрея навернулись слезы, и он взмолился, чтобы мужчина вернулся как можно скорее.
Глава 5
– Слава богу, ты здесь, – сказала Ким, когда Брайант вошел в комнату отдела.
Ее запас гримас был исчерпан в течение первых нескольких минут, а то, как она двигала автомобильную переноску туда-сюда, вызывало тошноту и у нее, и у младенца.
Брайант оценил ситуацию, покачал головой и поставил пакет на свободный стол. Затем отодвинул Ким в сторону.
– Ты что, так и не вытащила его из переноски? – спросил он, отстегивая ремень.
– Моя оценка создавшейся ситуации и осознание своих собственных способностей не позволили мне осуществить это, – сухо ответила инспектор.
В мгновение ока младенец оказался на руках у Брайанта, прижатым к его куртке. Сержант ритмично задвигал руками – младенец несколько раз дернулся, а потом стал успокаиваться.
Ким почувствовала, как напряжение ослабевает.
– Брайант, ты настоящий… – прервал ее вошедший в комнату Доусон.
– Кев, какого черта…
– Ни за что не пропущу такое. – Сержант, фыркнув, направился к младенцу и поставил пакет рядом с пакетом Брайанта.
– Ты все ему рассказал? – Ким осуждающе посмотрела на своего коллегу.
Тот взглянул на нее так, как будто она была идиоткой.
– А то как же? Ты и младенец… Я просто не смог сдержаться.
Инспектор покачала головой, а Доусон меж тем пощекотал младенца под подбородком.
– Я подумал, что лучше мне появиться, прежде чем вы утащите его в комнату для допросов и начнете задавать вопросы. – Он пожал плечами.
– Восхитительно, теперь нам не хватает только…
– Что здесь происходит, босс? – спросила Стейси Вуд, ставя на стол третий пакет.
Ким в отчаянии всплеснула руками.
– Брайант, скажи хотя бы, что ты не вызвал на всякий случай военных!
– Нет. Нас и так здесь достаточно, – ответил сержант без всяких извинений. – А теперь, если позволите, я займусь рассылкой приглашений…
– А что здесь? – поинтересовалась Ким, указывая на пакеты.
– Подгузники, – ответил Брайант, кладя ребенка на стол.
– Молоко, – откликнулась Стейси.
– Игрушка, – пояснил Доусон.
6
Бечевник – дорога, проложенная вдоль канала или реки. Изначально использовалась для бечевой тяги.