– Я, Кристиночка, все же вижу. Не поеду я никуда, не буду ничего за деньги сдавать. И так понятно. Был бы шанс, они накричали бы на меня, а когда ласковые, то и нет надежды.
– Мам, ну ты что? – она впервые жалела, что пошла на иностранный. Надо было в медицинский, хоть чем-нибудь бы помогла сейчас. Хоть знала бы. – Мам, я с Ванечкой занималась пока, скопила денег. Давай ты съездишь и сделаешь все, что нужно?
– Мне страшно, доченька… Не хочу я у тебя деньги отнимать, тебе еще пригодятся, когда я…
Вот так за неделю до восемнадцати и становятся старшими в семье.
– Мам, давай глупости не будешь говорить? Вдруг там ничего страшного? А ты себя уже довела.
– Я не могу…
– Можешь, мам. Похороны мне дороже обойдутся.
Мама ахнула. Главное слово еще не было произнесено, но Кристина первая сделала к нему шаг.
– Завтра суббота, они ведь работают в субботу? – всегда собранная и сильная мама, которая отвоевывала Кристину у всего мира, как будто едва дотянула со всей своей силой до совершеннолетия дочери и теперь только позволила себе расслабиться. И начала рассыпаться на глазах, не зная, за что хвататься.
Она выудила из кармана телефон, но не могла попасть дрожащими пальцами по кнопкам. Да и куда она собиралась звонить?
Кристина накрыла ее руки своими и заставила посмотреть себе в глаза:
– Вот прямо завтра и поезжай. Время очень важно. У меня с утра консультации, но я тебя встречу, когда закончу, хорошо? – Кристина обняла маму и позволила ей вытереть лицо о свой свитер. – Сейчас принесу деньги.
С утра она еле заставила маму выпить чашку чая и глядя на заливающую ее лицо бледность, чуть не передумала идти в школу.
Но Варя, которой она позвонила посоветоваться, прошипела, что консультацию будет вести сама Людмила Сергеевна, и если Кристины там не будет… Ей после Стамбула не стоит дергать кошек за усы.
Пришлось все-таки отправить маму одну, разве что проследить, чтобы она села на троллейбус, благо там по прямой. А самой пойти на консультацию, хотя что можно засунуть в голову в такой ситуации – непонятно.
В тот момент, когда Кристина балансировала на ледяных буграх дороги, которую никто не собирался расчищать, и молилась о том, чтобы не упасть, потому что лежать в постели месяц со сломанной ногой она себе позволить не могла, в кармане завибрировал телефон.
Выбравшись на едва-едва ровную поверхность и все равно продолжая балансировать, она полезла за телефоном. На экране светилось «Алексей Помощник Депутата». После общения в парке у конной школы Кристине меньше всего хотелось с ним разговаривать.
Особенно сейчас.
Но она напомнила себе обо всех возможных перспективах, которых рискует лишиться из-за глупой гордости и нажала кнопку ответа.
– Кристина? – голос Алексея даже по телефону казался намного мягче, чем раньше. – Я не помешал?
– Нет, Алексей Викт…
– Просто Алексей. Я понимаю твое нежелание дружить после нашего разговора, и хочу принести извинения за свое поведение. Был не в духе, знаешь, как бывает, люди подводят и сразу всех подряд в плохом подозреваешь?
– Я не обиделась, я понимаю, – кивнула Кристина.
Пальцы начинали замерзать. Он позвонил только чтобы извиниться?
– Ты ведь еще не подала документы к нам? Хочешь помогу?
– Еще нет. Я не знаю, что там нужно.
– Да ничего не нужно, только паспорт! Можно прямо сегодня. Давай адрес продиктую.
– Сегодня в школе дела, – заколебалась Кристина. Да и маме она обещала…
– Так ты в школе? – обрадовался Алексей. – Я тоже к вам заехал. Давай заодно и подберу тебя и сразу отвезу, у меня в офисе там есть дело.
– Сначала консультация… – Кристину что-то беспокоило в его щедрости, но что?
– Да подожду, заодно потреплю нервы вашей директриссе. Ты ведь знаешь, что ее сын…
– Алексей, прости, – решилась Кристина. – Мне надо торопиться, правда.
– Хорошо, конечно. Скинь мессагу как закончишь.
Консультация оказалась бессмысленной, но Людмила Сергеевна так сверлила Кристину взглядом, что ясно было – пропускать и правда не стоило. Под конец, когда она извелась, как не отказывая Алексею, все-таки встретить маму из клиники, та прислала сообщение, что уже дома, все исследования сделаны, сидит у соседки, и чтобы дочь не беспокоилась.
Это не снимало проблемы, про анализы все равно надо было узнать, но давало время заскочить заполнить документы.
Даже писать не пришлось – Алексей ждал на первом этаже. Разговаривал с Максимом Геннадьевичем. И, судя по брезгливому выражению лица, сын директриссы его бесил так же, как всю школу. Так что увидев Кристину, он просто засиял. Быстро попрощался, не глядя на собеседника и поспешил к ней.
– Кристина! Я заждался. Едем?
– Можно недолго? – все-таки решилась она. – Мне к маме нужно.
– Конечно! Заполним все документы и сразу подкину тебя домой, – улыбнулся Алексей. – Прошу!
Он распахнул заднюю дверцу серебристого мерседеса. Кристина забралась внутрь и ойкнула – за рулем сидел водитель, а Алексей сел рядом с ней. Она впервые ехала в такой роскошной машине и еще с водителем.
– Паспорт не забыла? – спросил он по пути. – Прямо сейчас все оформим и тебе останется только хорошо сдать экзамены.
– А разве там никакая комиссия не будет рассматривать? – удивилась Кристина.
– Должна, но я в ней и состою, так что могу в принципе тебя заверить, что все будет хорошо.
Вот это ей и не нравилось. Ощущение совсем другое, не такое, как оставалось от общения с фондом для одаренных школьников. Там все были раздраженные и вели себя так, как будто делают одолжение, но ощущение серьезного подхода оставалось. А тут казалось, что все зависит от доброй воли одного Алексея.
Еще меньше Кристине понравилось, что когда они подъехали к офису НКО, окна в нем были темные.
– Там никого нет? – спросила она, наклоняясь и разглядывая окна в здании.
– Никого, суббота же, – откликнулся Алексей. – Никто отвлекать не будет.
20. Кристина
С ощущением, что она сделала огромную глупость, но исправить ее уже невозможно, Кристина выбралась из машины следом за Алексеем, который отпирал дверь офиса своими ключами. В этой точке даже просто бежать уже поздно. Он наверняка бегает быстрее. А даже если отпустит дурочку, жизнь разрушит стопроцентно.
Отсюда и до упора остается надеяться лишь на его порядочность и свое красноречие. Кристине, как любой симпатичной девушке, лет с четырнадцати приходилось тренироваться в забалтывании излишне страстных поклонников. Иногда совершенно незнакомых.
Алексей отключил сигнализацию на входе и теперь шел впереди быстрым шагом мимо пустых офисов за стеклянными перегородками, все прямо и прямо, следуя за темной ковровой дорожкой, ведущей к единственной непрозрачной двери на этаже.
Ее он отпер карточкой и отключил еще одну сигнализацию. Потом щелкнул выключателем и жестом пригласил Кристину внутрь. С четким чувством, что ступает в мышеловку, она вошла в кабинет.
Высокие книжные шкафы без стекол, массивный письменный стол, пыльные бархатные шторы – и все в темно-древесных, винных, тяжелых тонах. Даже свет тяжелой медной люстры с круглыми плафонами казался более мрачным, чем обычно. Здесь мог бы обитать какой-нибудь древний вампир, иссохший и злобный. Но Кристине почему-то понравилось. Высокое кожаное кресло – никакой эргономики, жесткие подлокотники и прямая спинка – манило к себе.
Алексей поморщился:
– Это нашего генерального кабинет. Такой анахронизм. Я бы выкинул эти пылесборники и сделал нормальный хай-тек. Но старик еще нас с тобой переживет. Садись.
Он указал на кресло, и Кристина с радостью прошла за стол. В этом кресле она почувствовала себя вершительницей судеб, королевой мира, не меньше. Перед ней на стол опустились белоснежные листы с контрактом. Алексей полез в карман и достал черно-золотой перьевой «Паркер», вложил в ее пальцы.