– Пока ты на моей стороне, – ответил Алексей вместо нее. – У нее все хорошо, Кристина. Понимаешь меня?
– Нет, – сказала она, переводя на него взгляд. – Не понимаю.
– Серьезно? Дорогая теща, расскажите, какие высокотехнологичные процедуры вам предложили?
Он не смотрел на «дорогую тещу», обращаясь только к Кристине.
– Кристиночка, ты не волнуйся, – зачастила мама. – Не волнуйся, Лешенька сказал сделать все, что нужно, мне поставили какую-то помпу, она все время закачивает лекарство, как я поняла, с ней можно даже ходить. И еще имплант, который измеряет…
– Достаточно.
Алексей подошел к Кристине, глядя на нее в упор.
Ей было сложно выдерживать его взгляд. Даже сложнее, чем нечеловеческий взгляд Киндеирна.
– Технологии, детка, могут очень многое. Могут спасти. Могут убить. Но твоя мать и вправду больна. Понимаешь? Или все еще нет?
– Ты это сделал? Ты сделал так, чтобы она заболела?!
Она хотела закричать, но что-то мешало. Топорщилось в горле черным ежом, запрещало повышать голос на него.
– Разве я стал бы делать такое с матерью любимой… – он не удержался и усмехнулся ей в лицо. – Женщины?
– Ты…
Ей хотелось выплюнуть этого черного ежа ему в лицо, наброситься и вгрызться зубами в острый торчащий кадык. Кристина едва узнавала себя, так сильна была ее ярость.
– Спокойно, девочка моя. Чем больше ты нервничаешь, тем хуже твоей маме…
Она отступила назад и отвернулась, наткнувшись взглядом на Киндерна, который наблюдал эту сцену, подняв одну светлую бровь.
– Я не могу отдать тебе сердце, – сказала Кристина. Громко, потому что говорила она не ему. – Ты нечеловеческая тварь, а я выбираю людей.
Киндеирн медленно склонил голову, но тонкие губы сложились в улыбку.
Он бросил взгляд ей за спину, туда, где пульсировало, рассылая по вибрирующим жилам мира магию, его потерянное сердце.
Посмотрел на Кристину. На Алексея. Повернулся и смерил взглядом ее мать. Снова посмотрел на Алексея.
– Скажи, о нынешний король мира, – обратился Киндеирн к нему спокойно, даже слегка насмешливо. – Вы не собираетесь еще в меня стрелять?
Алексей нахмурился, не понимая подоплеки вопроса. Но зеленоглазый фейри уже не обращал на него внимания. Он коснулся пальцами своих губ, вытянул раскрытую ладонь вперед и вонзил взгляд в мать Кристины. Сощурился. И…
Густой серый туман отделился от ее тела, продолжая сохранять человеческую форму – но уже через мгновение он свился в спираль, скрутился в шар и скользнул по воздуху прямо в ладонь Киндеирна.
Он щелкнул пальцами другой руки – и мама вскрикнула, согнулась и захрипела, выплевывая на пол мелкие осколки пластмассы и стекла. Люди в черном отшатнулись от нее, словно испугавшись, а вот цветочные феи – наоборот, бросились и потащили, цепляясь за одежду, к Киндеирну, укрывая за его спиной.
– А теперь? – спросил король фейри, любуясь шаром в своей ладони. – Теперь ты выберешь меня? – Зелень его глаз вспыхнула, когда он посмотрел на Кристину. – В твоей матери больше нет ничего, что заставляло бы ее умирать. Верь мне.
Кристина поверила сразу.
Его голос звучал так, словно это существо никогда не говорило ни слова лжи.
Ей хотелось кинуться к маме, но было кое-что важнее. Кое-что очень-очень важное. Она снова потянулась к сердцу, но не успела его взять.
– Крис! А как же я!
Варя только дернулась в сторону Киндеирна, но опешившие поначалу люди Алексея перехватили ее за локти, удерживая на месте.
– Варя! – Кристина протянула ей руку, но в этот момент Алексей кивнул Вику.
Тот вдруг выпрямился, перестав трястись.
– Вик? – Варя обернулась к нему. – Вик? Вик? Вик?..
Она повторяла его имя, растерянно глядя на свой живот, в котором торчал нож-бабочка, который ее мальчик мечты только что хладнокровно раскрыл и, не задумываясь, вонзил в нее.
– Видишь, как надо правильно делать выбор, – назидательно сказал Алексей, обнимая Вика за плечи. – Ты молодец. А моя сучка просто еще не поняла, у кого тут власть. Без всяких блядских фокусов.
Кристина не знала, как сделать вдох. Темное пятно крови проступило на кремовой водолазке Вари, расплываясь все сильнее с каждой секундой. Та ухватилась за рукоять ножа и дернула ее, падая на колени.
Потрясение было слишком сильным. Даже для того, чтобы осознать, что только что случилось. Волшебные феи, бессмертные эльфы, сердце магии – это помещалось в ее голову, а лучшая подруга вот так, спокойно убитая Виком… Нет. Этого просто не могло быть. Все это сон, дикий кошмар, с ней что-то неправильно, она заболела и бредит, мечется среди влажных простыней, как когда-то в детстве, когда у нее была двусторонняя пневмония, и ей казалось, что потолок комнаты сворачивается в темную спираль, куда она бесконечно и неостановимо падает.
48. Кристина
– Иди ко мне, – высокий яростный фейри протянул Кристине руку. – Бери сердце и иди.
Кристина стояла, покачиваясь и закрыв ладонями рот. Оторвать взгляд от свернувшейся калачиком Вари было невозможно. Казалось – если она продолжил смотреть, она сможет удержать ее в живых. Или вернуть, пройдя по этой нити взгляда.
Чего она не знала – что это была правда. Но, увы, Кристина не умела управляться с магией.
– Иди! – призыв Кровавого Короля заставил ее вздрогнуть, моргнуть… И в этот момент глаза Вари остекленели.
– Ты! – ярость вскипела в ней так легко, будто она не была всю жизнь послушной дисциплинированной девочкой. Будто внутри прятался другой. – Ты можешь ее воскресить?
Она шагнула к Киндеирну и уловила в невинной зелени его глаз вспыхнувшее удовольствие.
За спиной рассмеялся Алексей – желчно и сухо.
– Этого не умеет ни одна эльфийская игрушка. Он соврет тебе.
Но Кристина продолжала смотреть в травяную зелень глаз проклятого фейри.
Зачем-то он явился сюда? Зачем? Что он хочет? Почему он не мог просидеть в своей могиле еще каких-то полсотни лет? Почему она не могла прожить обычную человеческую жизнь… А в конце, так и быть, отдать все то, что в ней спрятано, и на что намекал Алексей.
Полуулыбка на лице Киндеирна раздражала.
Бесила до белых глаз, до кипящей крови.
И то, как он стоял – не как воин, а как танцор. Как спокойно смотрел на происходящее, даже не пытаясь вмешаться. Сердце ему? Сердце, чтобы он стал сильнее и сделал с людьми то, что попытался с Кристиной?
Киндеирн очень по-человечески глубоко вздохнул, откинул длинные светлые пряди за спину и шагнул к телу Вари. Присел на корточки, словно был не в золотой броне, а в удобной домашней одежде – и наклонился над бездыханным телом. В правой его руке все еще поблескивал лоснящимися боками серый шар из дыма, ускользнувшего из тела Кристининой маме.
Его он и опустил на шею Вари – она откинула голову, открывая беззащитное горло.
И отступил.
Шар дрогнул, распадаясь на сизые волокна дыма, которые всосались в мертвое тело через приоткрытые губы – и Варю выгнуло, как одержимую.
Кристина вскрикнула и отскочила к столу.
Алексей шагнул к одному из своих людей в черном и забрал у него предложенный пистолет. Он держал его двумя руками, еще не целился, но чувствовалось, что одно неверное движение – и он откроет огонь.
Киндеирн обнажил ряд мелких острых зубов, то ли улыбаясь, то ли скалясь. Он так и сидел на корточках, ничуть не пугаясь того, что рядом с ним выгибалось и снова распрямлялось в медленном, страшном ритме тело восемнадцатилетней девушки. Как будто он видел такое каждый день.
Когда-то.
Не сейчас.
Видел.
Как грязь и тьма, которую он забрал, входит туда, где уже нет света души и чувствует себя, как дома. Как начинает ломать все под себя – сморщивать кожу, расплавлять кости, выжигать лишнее, живое, мягкое.
Как западают щеки, кожа обтягивает кости черепа, сгорают, словно в огне волосы, оставляя крошечные пеньки, внутренности вытекают через все естественные отверстия тела, превращаясь в зловонную лужу на ковре.