– Так поэтому вы с Алексеем таскаете меня как два щенка косточку? – спросила она резко. – Из-за того, что ты видишь во мне ее?
– В тебе нет ее. – Ирн встал с качелей, но развернулся к Кристине, нависая сверху. Легкие светлые пряди качнулись, переливаясь под солнцем золотом. – Я только что проверил. Совсем нет. В тебе была крошечная капля крови, которая помогла разбудить меня, отзвук, отблеск. Но она вся ушла на это усилие. Теперь ты совершенно обычная смертная девушка. А ее… Айны больше нет. Совсем.
– Тогда зачем? Зачем я тебе? Зачем я ему? – Кристине хотелось плакать. Не потому, что он отказал ей в чуде. Не потому, что она не станет заменой его волшебной возлюбленной.
А потому, что он стоял так далеко, и тепло безусловной любви, исходящее от его сердце, касалось ее самым краешком. Может быть, если она прижмется к нему всем телом, то та пустота внутри, которую заполняла вера в бога, станет чуть-чуть меньше?
Кристине даже захотелось скинуть футболку, чтобы – кожа к коже. И стянуть футболку с него. И… наверное, надо было тогда в гостинице хватать Сердце из шкатулки и бежать – от всех.
– Он считает, что в тебе есть магия, которая позволит управлять мной.
– А ты?
– Тебя любит мое сердце.
Кристина захлебнулась этим ответом, словно соленой водой всех океанов мира, не смотгла противиться, потянулась к его груди, откуда ее звала любовь…
…и проснулась.
Пропало прозрачное небо, летнее солнце, запах нагретой на солнце травы.
Вокруг был темный, подсвеченный только лиловым светом фитоламп зимний сад санатория.
И безнадежное ощущение тюрьмы, из которой не сбежать.
Только…
Ее ладонь лежала на прохладной груди Ирна и из-под кожи в нее суматошно толкалось сердце, словно стремясь проломить ребра, прорвать кожу и очутиться в руках Кристины.
Он был обнажен. Она снова в сиротском халатике в цветочек.
– Ты настоящий?
Кристина испугалась сказать это вслух.
Она подумала это, но так, что он услышал. И ответил:
– Нет, но какая разница?
И качнулся вперед, касаясь прохладными губами ее губ.
55. Кристина
В столовой при виде Кристины все разом притихли, а потом, когда она прошла вдоль столов к окошку раздачи, зашептались за ее спиной. Взгляды она чувствовала всем телом.
Каким-то загадочным образом информация о том, что она страдает сомнамбулизмом и ходит по ночам, да так далеко, что невесть как оказалась в запертом зимнем саду, разлетелась еще до завтрака. Говорили, что вызволил из плена ее завхоз, который шел за инсектицидом – очень уж достали его невесть откуда взявшиеся в это время года комары.
Будь Кристина постарше или завхоз помоложе, сплетни были бы еще горячее, но разница в возрасте была слишком вопиющей, поэтому сплетничали только про загадочную болезнь.
Она так торопилась забрать свою кашу с вишневым джемом, что забыла на раздаче ложку. Спрятавшись в самый дальний угол, отгородилась стульями от зала – и только тут поняла, что есть ей нечем. Разве что лакать прямо из тарелки. От перспективы снова тащиться через весь зал на глазах шепчущихся людей было неуютно.
– Пссс! На!
Кристина едва не вскрикнула в голос, почувствовав, что ее ноги коснулось что-то лохматое.
Маленький человечек с шоколадного цвета волосами и в лиловом костюме высовывался из-под стола и протягивал ей ложку. Глаза у него были золотые и как будто вращались.
– Спасибо! – сказала Кристина.
И уже не удивилась, когда листья развесистой бегонии на подоконнике раздвинулись, и маленькая фея с седыми кудряшками и в переднике осторожно, двумя руками, протянула ей фарфоровую чашечку с чаем. На краю блюдца лежало круглое имбирное печенье.
– Спасибо! – еще раз поблагодарила Кристина и с удовольствием отпила ароматного чаю вместо той заваренной тряпки, которой потчевали в санатории.
Уборщица столовой потом долго качала головой, глядя на чудную тонкостенную чашку из костяного фарфора, подобным которых не видела в жизни. И не сумела избежать искушения, сунула ее в карман халата. Правда у себя в комнате она ее там не нашла, зато откуда-то в кармане обнаружились скорлупки грецких орехов.
Кристина вернулась в палату, чтобы успеть застелить постель и убраться до санитарного обхода, но это не понадобилось. Пока ее не было, кто-то уже вымел всю пыль, натянул покрывало идеально, как в армии, поставил уголком подушку и даже выставил на подоконник вазочку с одинокой ромашкой. Даже в туалете пахло лимоном и было оттерто до блеска потускневшее зеркало.
Кристина аккуратно закрыла за собой дверь и услышала из-за нее приглушенное хихиканье.
После завтрака ее всегда ждал прием у врача: привычный опрос, осмотр, а потом встреча с очередным узким специалистом. Сегодня в назначении стоял офтальмолог, вчера был эндокринолог, на завтра планировался уролог. Ее будто в космос готовились отправлять.
Кабинеты врачей были на нижних этажах, но Кристина не любила ждать лифт и всегда спускалась по лестнице.
– Тшшшш… – сказал кто-то за ее спиной, когда она замешкалась на одной из площадок, где не горел один из светильников. Полутьма вдруг обернулась синеватым сумраком, и из угла появился Ирн собственной персоной, сложив себя из резкого отблеска флуоресцентной лампы и пересечения теней от перил и перекладин.
– Я на секундочку, – сказал он, ловя Кристину за талию. – Всего на секундочку…
Касание его губ на вкус было как первый глоток воды из родника в чаще леса, к которому выходишь после долгой дороги по солнцепеку.
А уже через мгновение свет на лестнице зажегся как ни в чем ни бывало, и Кристина отступила от совершенно пустого угла. Только на губах таяло ощущение прохлады.
Врач долго ворчал на нее за опоздание – ох, не так уж коротка оказалась та секундочка.
Выйдя из кабинета, Кристина опустилась на банкетку у двери – отдышаться. Понять, подумать. Но и в рисунке линолеума под ногами, в который она уперлась взглядом, завитушки и листья двигались, словно живые. Дразнили ее изменчивостью – в спирали папоротника появился и подмигнул хитрый глаз, по краю мелькнул чей-то хвост.
«Сумасшествие какое-то», – подумала Кристина и на всякий случай направилась к лифту.
Поцелуи короля фейри на лестнице – это уже чересчур!
Но едва она закрыла за собой тяжелую железную дверь, и допотопный механизм, не торопясь, пошкандыбал вверх, как в зеркале за ее спиной появилась высокая фигура со светлыми волосами. На плечи легли бледные руки, губы коснулись чувствительного местечка на шее. И оттуда по всему телу растеклось сверкающее сладкое удовольствие.
– Ах… – Кристина чуть не выпала из лифта прямо в руки суровому дядечке-физиотерапевту. – Ногу подвернула, – пояснила она на неудоменный взгляд. – Отпустите, пожалуйста.
Вывернулась из его рук и поспешила в зал для йоги, где уже начинались занятия. Почему-то ей казалось, что Ирну бы не понравилось, что ее лапает кто-то другой.
Йогой пришлось заняться, потому что зимний сад теперь был заперт. Фильмы без начала и конца, которые крутили в холле, ее не привлекали, библиотека и вовсе состояла из книг школьной программы и справочников по садоводству и домашнему ремонту.
К тому же, пока она бродила между старыми, пахнущими пыльной бумагой и прогорклым лаком для дерева стеллажами, мелкие пакостные феечки то и дело дергали ее за волосы, высовываясь между книг. А когда она притопнула ногой и возмутилась, библиотекарша отчитала ее за шум.
На ужин Кристине снова выдали жареную печенку с гречкой и половинку яблока – совсем не похожего на то, что она с удовольствием съела после волшебного сна.
Есть не хотелось совершенно, особенно опостылевшую эту гречку, но выбросить тайком не получилось бы – по пути к столу для грязной посуды дежурила приставленная к ней тетенька в белом халате.