Поход продолжился в уже привычном темпе. Километры по каменистой земле сворачивались в гористые ущелья и вновь в иссохший камень. Они же все шли и шли, подгребая под себя уходящее из под ног пространство. Мысли Александра опять унеслись в никуда, позволяя расслабиться и сосредоточиться на марше. Все равно уже все шло так, как шло. И изменить заранее ничего он не мог. Произойдет то, что произойдет.
«Надеюсь, мне не придется стрелять в наших солдат. Это главное. Чтобы ради полноты и достоверности картины у этих фальшивых хранилищ не поставили большое охранение, для убеждения англичан, из бойцов советской армии. Конечно, я буду стрелять в сторону и поверх голов, если что. Но все равно. Не хочу! Не хочу быть среди тех, кто будет убивать своих. Это будет слишком…» И перед Рябовым встали образы Устинова, Шуринова и того безымянного басмача из под Кушки. «Я не с ними, я не такой как они! И даже отдаленно, недолго, не хочу выглядеть как они». Капитан сжал зубы, хмурясь «Ради такого дела как мое — если что придется терпеть. Но как я этого не хочу. Никого из своих я не убью. Все равно, быть среди них…». Его мысли пошли по кругу, метаясь между эмоциями и долгом. Хотя он и знал, что долг победит, однако эмоции были слишком сильны и не давали успокоиться. Представляя картины со стреляющим в советских солдат Мэтью… А он при этом должен молчать и если что его поддерживать. Пусть и словесно. Это было ужасно.
«Помни о долге! Ты сам знал на что идешь! Не каждый способен на такое. Но ты же настоящий коммунист и патриот, так ведь капитан?» Обратился он к себе. «Ну так и не ной! Сам вызвался, сам согласился. Успокойся. Ради Родины можно наступить на горло себе. Даже нужно. От этого зависит судьба всей нашей нефтянки, блин! Всех наших солдат, бойцов, командования! Или из-за своей слабости ты хочешь оставить их без танков и летающих самолетов? Чтобы погибли миллионы? Нет! Зло приходит в наш мир из-за слабости. Вспомни! Ты сам рассуждал о Заратуштре и Прометее вчера днем! Нести огонь не просто. Или Джон Смит победит на этот раз». Перед глазами Рябова встал лик тонко и бледно улыбающегося Смита, с презрением и самодовольством глядящего на него сквозь мили и километры разделяющего их пространства.
Этот образ ударил его как хлыст. Все сомнения отпали. Он не даст победить Смиту. «Долг превыше всего». Мрачно подумал Рябов, отрезая по живому все сомнения. Облик Джона поблек перед его воспаленным размышлениями сознанием и растворился на фоне тянущихся ущелий, которыми двигался отряд диверсантов. У Александра остался лишь мерзкий привкус на губах, с которым он ничего не мог сделать. Однако все сомнения исчезли, уйдя в горечь. Он был готов ко всему, ради своего задания и своей Родины.
Только еще одна мысль коснулась напоследок его разума: «Простите меня, если что, ребята. Если вы увидите среди врагов, убивающих вас своего. Я действительно свой. Поверьте. И если есть те высшие силы, в которых верит тот священник из Мосула — пусть и она им подскажет в последнее мгновение их жизни и успокоит их в этом». Он тихонько вздохнул и сердцебиение постепенно вернулось в норму. Никто и не заметил мелькавших перед Александром терзаний, потому что отряд диверсантов мерно двигался вперед, к своим целям. И Рябов среди них.
За такими размышлениями проходили минуты и часы, а отряд двигался вперед, пробираясь сквозь леса, петляя по ущельям. Александр отметил для себя, что двигаются они очень разумно. Заранее обходя все места, где могут быть секреты и патрули пограничников. Значит, англичане действительно были хорошо информированы об этом. «Надо будет не забыть доложить еще и те фамилии погранцов, которые работают на них». Сделал снова зарубку в памяти он. «А также вывести на чистую воду того комиссара и нефтяника с его ложными доносами. Небось какая-нибудь бездарь, поэтому и решил работать на британцев. С коллегами счеты сводить, в ГУЛАГ их отправлять? Ну-ну». Еще раз освежил память Александр.
Скоро начались опускаться вечерние сумерки. Привалы, движение, новая ночевка. Все слилось для капитана в привычный поток событий в жизни военного. Он особо не обращал на это внимания, погруженный в себя, либо разговаривая о всяких ничего не значащих мелочах с Мэтью. Однажды случился интересный диалог, в тот момент когда он оказался рядом с Джефферсоном.
— Скажите пожалуйста, а почему все же вы вызвались в эту миссию? — Спросил Рябов у Самуэля.
Тот пожал плечами и капитан решил что тот не ответит. Однако через пару минут он оглянулся на него и произнес:
— Возможно вам не понять. Вы перебежчик. И, значит, понятие Родины для вас немногое значит. — Тот сделал паузу и Рябова вновь покоробило. — Я же… Я всегда хотел работать на благо своей страны. Своей Империи. И давно еще понял, что именно работа нефтяником-трубопроводчиком может принести Короне больше всего пользы. Ведь за этой сферой будущее. И я старался в меру своих сил, надеюсь, успешно.