Другими крупными представителями иностранного капитала в России были немецкие и французские предприниматели. Парижский банкирский дом «Дрейфус и Ротшильд», подкупая русских царей, в конечном счете прибрал к рукам все нефтяные месторождения Баку. Позднее (в 1912 г.) эти владения банкирского дома перешли к «Ройял датч — Шелл», благодаря чему Генри Детердинг получил доступ к русской нефти. Визит одного из Нобелей к «железному канцлеру» Бисмарку, в свою очередь, внушил немецкому монополистическому капиталу надежды на завоевание русского нефтяного рынка. В Берлине появилось «Немецко-русское общество по импорту нефти», в котором опять-таки участвовали Нобели. Экспортом нефти в Европу и Америку также занимались они.
Всемогущий «Стандард ойл траст» столкнулся вскоре с новыми конкурентами, которых раньше никто не принимал всерьез. В 1898 г. произошло нечто невероятное: США, нефтяная держава номер один, оказались побежденными. В этом году Россия впервые дала 10 млн. т сырой нефти и тем самым опередила всех конкурентов. В лагере Рокфеллера забеспокоились. Русская нефть была особенно перспективным и выгодным делом, так как она обладала высоким качеством и ее месторождения были выгодно расположены по отношению к европейским рынкам.
Рокфеллер, одержимый идеей не упустить такое прибыльное предприятие и помешать Детердингу одному завладеть им, стремился обеспечить себе в России максимальное влияние. Лишь событие, имевшее всемирно-историческое значение, разрушило эти планы: в 1917 г. в России свершилась Октябрьская революция.
Экспроприация экспроприаторов началась и в нефтяной промышленности. Русская нефть стала принадлежать народу. Так же как Детердинг, Рокфеллер остался ни с чем. Таким образом провалились планы захвата русской нефти.
Лишь в 1920 г., после нескольких лет неудачных попыток, «Стандард ойл траст» приобрел нефтяные акции, которые составляли половину общей стоимости всех владений Нобелей. Но до эксплуатации русской нефти было еще далеко. В районе нефтяных месторождений на Кавказе шла война, в которой решалась судьба кавказской нефти.
Борьба за нефть была отличительной чертой начала нашего столетия. Все великие империалистические державы плели интриги, добиваясь господства и влияния как в Европе, так и в колониях, в собственных и принадлежавших соперникам.
Борьба мирового империализма за нефть на Кавказе была частью империалистической стратегии, направленной на передел мира. Свое стремление завладеть новыми источниками нефти империалисты маскировали националистическими лозунгами защиты бога и отечества.
Исторические документы, обнаруженные лишь много лет спустя, прояснили детали преступной игры, которую можно охарактеризовать как «нефтяную дипломатию».
В аристократических виллах и дворцах в обстановке глубокой тайны вырабатывались приемы этой дипломатии. За шампанским решались судьбы народов, жизнь людей подчинялась холодному расчету и сухим выкладкам сильных мира сего.
Сам кайзер Германии Вильгельм II не побоялся трудного путешествия на Ближний Восток ради нефти, прервав на некоторое время свою привычную жизнь в Европе. Визит кайзера на Восток был связан с претворением в жизнь проекта Багдадской железной дороги, ставшего символом экспансионистской политики германского империализма в начале нового столетия.
Нападение на Багдадскую железную дорогу
Ночной пожар первыми обнаружили из своей палатки инженеры. Поднявшееся вверх пламя, треск горящей древесины разбудили спящих рабочих. Кто-то закричал: «Пожар! Нападение! Лагерь горит!» Но стоило ему броситься наружу с криком о помощи, как он тотчас упал, сраженный пулей.
Из других палаток также раздавались мольбы о помощи. Люди, перепуганные выстрелами, прижимаясь к земле, выбирались из жилищ. Запасы продовольствия, инструменты, бочки с горючим были охвачены пламенем, рвавшимся в ночное небо.
Все боялись врага, который, как буря, обрушился на лагерь и скрылся. Никто не мог понять, от кого следует защищаться. Такие налеты стали происходить почти каждый месяц на разных участках строительства. Вновь и вновь приходилось останавливать прокладку железной дороги, которая шла по равнине Адана в Турции. Проходило несколько дней, пока прибывали новые транспортные колонны.