Егор взял раковину и одним глотком выпил содержимое. Напиток был прохладным и имел вяжущий вкус. Парень даже причмокнул. - “Посуду, всегда возвращаем.". Он отдал скорлупу "дедушке". Негр продолжал, молча таращиться. Его глаза, красные от лопнувших сосудов, слезились. Вдруг, старик дернул себя за давно немытые космы. " Видимо, спасибо, не сказал". Егор приложил руки к груди, причмокнул, это была уже чистая импровизация. Внезапно его повело куда-то в сторону и Летов почувствовал себя плохо. " Неплохо, лязгнулся. Так, и похоронят",- сказал он, разглядывая мир с замусоренного пола. Сознание померкло. “Да, босс”, - Даниил Ортега, отложил микрофон и снял наушники. Отмашкой руки он поднял отряд отдыхающих наемников. Злые и потные парни молчали. Нрав командира и полное презрение к жизни, как своей, так и чужой заставляли их контролировать свои эмоции.
“А ведь я их, чуть не загнал”. Конечно, привал нужно было сделать еще пару часов назад. Его гнала вперед злость на самого себя. Это он руководил операцией " бультерьеров" в усадьбе.
Ортега слишком поздно понял, что его бойцы вклинились в чужую операцию. Сценарий был скомкан, акция сорвана, а снайпер, ушёл в джунгли. Но их не зря называли гончими. Джунгли его группу не пугали. Люди имели опыт работы в болотах Заира и в буше Намибии. И всегда беглецов брали живыми. Эскадроны смерти-навсегда. Именно такая надпись на испанском была на значках. Только они решали участь, “пока живых”.
Два бушмена ждали поодаль. Командир строго запретил издеваться над малорослыми проводниками и их не трогали. Именно они должны были провести коротким путем. Его группа должна нагнать беглеца у водопада, со всех сторон окруженного живописными горами. “Увидеть рай и умереть”, хмыкнув, сплюнул Ортега.
Его привлек спор на высоких тонах. Курт поднял автомат, проводник, тот, который повыше, схватился за нож. Наемники угрожающе заворчали.
“...я все-таки не понимаю, почему мы должны делать такой крюк”, Ортега вытер лоб свернутым кепи. Курт довольно неплохо понимал африкаанас поэтому бойко, хотя и отрывисто, переводил суетливое бормотание бушменов.
“Босс они утверждают, что мы должны сделать большой крюк”, - Курт показал рукой широкую дугу к горизонту.
“Здесь какой-то тотем, я не понимаю,- он на мгновение задумался,- поселок, жилище. Колдовство, короче. Местные жители уже лет 100 не селятся в этом районе. Здесь какая-то мистика, люди пропадали. Я понял не все, но он что-то твердит о человеческих жертвоприношениях”.
“Если стрелка упустим, с нас живыми и без колдовства шкуры спустят”, - Ортега оправил портупею,- Вперед, поднимайте группу”.
Сознание вернулось внезапно. Егор буквально выпрыгнул из бездны наркотического забвения. Организм прошила судорога. Юноша понял, что связан. И связан довольно профессионально. “Так вот зачем эти веревки на стенах”. Он был распят прямо в центре каменного круга.
“Алтарь, ведь это, алтарь”. Несмотря на прохладу от камня пленник мгновенно покрылся липким потом.