Энринна покачала головой из стороны в сторону.
— Если будешь хорошо трудиться и не отлынивать, плата за труд, разумеется, будет хорошей. Поэтому это в твоих же интересах. Воровать и сбегать бессмысленно, эти травы и без того редко кому нужны, сейчас же у нас все лечатся магией, — Кирма хмыкнула. — У тебя их подавно никто не купит.
Энри кивнула и улыбнулась, показывая, что ничего такого делать и не собирается. А Кирма поинтересовалась вдруг:
— Были вампиры в роду?
Сердце Энринны замерло, и она переспросила тихо:
— Вампиры?..
— Бледная ты больно, да и форма клыков твоих немного на вампирьи смахивает, хотя и не такие острые они, как у вампиров, конечно.
Видимо, Кирма не знала, что последние несколько столетий клыки у вампиров именно такие, как у Энринны.
— А… — протянула Энри, а потом заговорила быстро-быстро: — Да, кажется, какая-то моя прапрабабушка была подвержена…
— Вампирьему насилию? Да, они могут… Ну да ты не переживай…
— Не буду, — пообещала Энринна.
Вообще-то за вампиров ей было немного обидно. Они такие же самые, как те же магии, но почему все считают их жестокими? Да, были и Вампирском государстве бунты, были кровопролития, брат убивал брата, а отец — сына…
Но если сравнить их с убийствами у магов, вампиры покажутся и вовсе невинными созданиями!
— Завтра жилье тебе найду. Переночуй пока тут, — скомандовала Кирма, кивнув на неудобную деревянную лавочку, стоящую за прилавком.
— Спасибо вам ещё раз, — поблагодарила Энри. Деревянная лавочка, конечно, не мягкая кровать в ее комнате в Кровавом замке, но думать сейчас об этом как-то глупо.
Кирма покачала головой и добавила:
— Если что, я тут.
В следующую секунду она скрылась за дверью, край которой выглядывал из-за одного из прилавков. Дверь была такого же тускло-желтого цвета, как и стены, и потому Энринна заметила ее только тогда, когда ей воспользовалась Кирма.
Может быть, она имеет несколько комнат этого дома в личном пользовании? Или их всего две — та, куда Кирма ушла только что, и эта небольшая комнатушка, названная торговой лавкой. В одной травница работает, а в другой — спит. И все.
Все выживают, как могут.
Видимо, Кирма выживала благодаря своим травам.
Энринна села на деревянную лавочку, вытянула ноги, сложила руки на бедрах и прикрыла глаза. Как же она все-таки устала сегодня… Ничего вроде бы и не делала особого. Всего лишь остановила казнь, навсегда сбежала из родного дома, даже не попрощавшись с Сильви, и сейчас собирается спать в лавке, где торгуют травами.
Энри осторожно улеглась на твердую поверхность, положив голову на сложенные ладони. Почему-то к ней ещё не до конца пришло понимание происходящего, но уже сейчас она точно знала, что дальше будет ещё сложнее.
…А лавочка ей показалась самой мягкой на свете периной.
***
— Подъем! — пронесся по комнате звонкий голос Кирмы. — Травницы так долго не спят. Уже совсем скоро должны прийти покупатели, мои давние знакомые. Ты будет продавать им травы с закрытыми глазами?
Глаза Энринне пришлось открыть. Поморгав, она приняла сидячее положение и поняла, что ладони у нее онемели. Тряся кистями рук, Энри вопросительно посмотрела на Кирму.
— Вставай, говорю, — повторила та. — Спать уже некогда.
Энринна кивнула и поднялась на ноги, которые после пробуждения были слабыми и вздрагивающими. Взглянула в окно: солнце ещё даже не вставало из-за горизонта, а черные улицы, поглотившие все яркие краски городаа, казались пустыми-пустыми, не то что вчера.
Так рано Энринна не вставала даже тогда, когда жила в Кровавом замке. Хотя она и не отличалась особой склонностью спать допоздна…
— Пошли, умоешься, приведешь себя в порядок.
Кирма направилась к той самой незаметной двери, и Энринна последовала за ней.
Комнатка Кирмы оказалась раза в три меньше той, в которой продавались травы, и помещалась в нее всего лишь одна кровать и небольшая тумбочка с подсвечником. В этой комнате обнаружилась ещё одна дверь, ведущая в помещение, где располагался умывальник, осколок зеркала, в котором отражалась лохматая Энринна, полка с расческой и парой закрытых баночек и дыра в полу.
— Это что? — поинтересовалась Энринна, указывая на последнее.
— Это для отходов. Магическая штучка, — похвасталась Кирма. — Все волшебным образом исчезает само.
— Спасибо, — отозвалась Энри.
В данный момент пользоваться «магической штучкой» ей не хотелось, и поэтому, когда Кирма покинула умывальню, Энринна только и сделала, что ополоснула лицо водой. Потом, немного подумав, она растрепала волосы, которые раньше собирались в пучок, потом стали хвостом, а сейчас и вовсе превратились во что-то невнятное. Она расчесала волосы, доходящие до середины бедра, и сделала их них новый тугой пучок, выглядящий даже несколько строго.
Но это то, что нужно Энри.
Нечего тут ходить и разбрасываться своими волосы. Мало ли, может, у нее одной в Ринее такие. И маги смогут её вычислить. Хотя им удастся сделать это и без волос…
Кирма ждала Энринну в комнате с травами: она старательно собирала тонкие колоски в один пучок, а когда заметила вернувшуюся Энри, то сказала:
— До обеда поторгуешь травами, потом пойдем искать тебе жилье. Поход на рынок придется отложить.
— Жилье? — переспросила Энринна.
— Его, — пучок был готов, и Кирма с гордостью водрузила его на одну из полок. — Всегда спать на лавке ты не сможешь, а место в своем жилище я тебе выделить не могу. Пробежимся по городу, должно же тут быть что-то не слишком дорогое и в то же время не такое ужасное, как гостинки Фефины.
— Гостинки Фефины?
— Если бы я не знала, что появилась ты тут совсем недавно, я приняла бы тебя за ненормальную, — заметила Кирма. — Об этих гостинках по Ринее легенды ходят. Вечное пристанище пьяниц и ещё чего похуже. Зато комнату можно снять за пол-энге, а иногда и дешевле. У старика Лима можно за парочку энге что-нибудь приобрести, но я ещё вчера говорила тебе, что там можно только с закрытыми глазами находиться. Хотя ты у нас девушка не брезгливая, так что, может…
Кирма не договорила, покачала головой и произнесла шепотом:
— Покупатели идут. Ну, я говорила тебе о них. Стой рядом со мной, внимательно смотри, запоминай. Потом сама будешь также делать. И… постарайся быть осторожной. Молчи.
Никаких покупателей Энринна не видела. А в первые моменты следующего грио дверь распахнулась.
На пороге стоял темноволосый мужчина, довольно молодой, меньше тридцати человеческий лет, в темно-бордовом плаще, скрывающем его одежду, вместе с белокурой девушкой в ярко-алом платье и черном легком пальто. При виде них Кирма немного напряглась, но Энринна отметила это только боковым зрением: все ее внимание было приковано к вошедшим.
Какие завораживающие глаза у этого мужчины… Энри хорошо их видела: темно-серые, они напоминали ей грозовую тучу. Лицо его, с высокими скулами, открытым лбом, казалось вире очень благородным и красивым. А потом он произнес холодно:
— Доброго утра, Кирма.
Кирма будто бы очнулась, улыбнулась слабо и произнесла:
— И вам, Венитор, Мирэлия. Как прошла охота?
— Мы бы не хотели разговаривать об этом при посторонних, — недовольно отозвалась Мирэлия, намекая на Энринну. — Неужели ты нашла себе помощницу? Впрочем, я давно советовала тебе сделать это…
Энринне эта Мирэлия сразу не понравилась: слишком заносчивая, слишком много о себе возомнившая… Да и, к тому же, голос у нее был противный: слишком звонкий, уши начинало резать.
— Я прислушалась к твоему совету, — смиренно отозвалась Кирма. — Венитор, вы говорили, что вам необходимы колосья мышиных слез?
Такое растение, как мышиные слезы, Энринна знала. Оно росло перед Кровавым замком, и летом можно было сорвать стебелек и откусить его конец — растение ядовитым не являлось, и его сок имел приятный сладковатый вкус.