— Ну надо же… — протянула Мирэлия. — Наша голубоглазая крошка умеет хамить.
— Я много что умею, — заметила Энринна.
Мирэлия впилась в нее недовольным взглядом. Она явно недооценивала Энринну… До этого момента.
Венитор рассмеялся, будто никогда не наблюдал за чем-то более забавным, и произнес:
— Никогда не видел тебя такой, Мира. Это интересный опыт. — Он взглянул на Энри, и та сразу же опустила глаза, разглядывая прилавок. Смелость, появившаяся из ниоткуда, туда же и вернулась, и сейчас Энринна не могла даже посмотреть в глаза Венитора. — Мира?..
Мирэлия, будто очнувшись, полезла в карман своего яркого костюма и, взяв из него несколько монет, бросила их на прилавок. Эрни отметила, что там было ровно восемь энге.
— Мы завтра вернемся, — напомнил Венитор.
— Мы будем вас ждать, — сказала Энринна. — Может быть, вам нужно… что-то особенное?
— Что-то особенное? — переспросил он с придыханием, а потом, улыбнувшись уголками губ, качнул головой и ответил:
— Нет. Пока что нет.
Мира бросила на Энринну оценивающий взгляд, и они вместе с Венитором покинули лавку травницы.
Странный он, этот охотник. Очень странный. И почему-то Энринне показалось, что когда он уточнял насчет «чего-то особенного», то имел в виду не травы.
Вовсе не травы.
За ее спиной вздохнула Кирма. Энри повернулась к ней и встретилась с недовольным взглядом травницы.
— Нужно быть сдержаннее, Рина, — произнесла она. — Это — очень ценные для нас покупатели.
— Я знаю, — отозвалась Энри. — Больше не буду так делать. Просто не смогла удержаться, — она передернула плечами.
— Иногда мне тоже хочется сказать ей что-либо эдакое… Ладно, сейчас у нас есть дело поважнее. Никто пока что к нам в лавку прийти не должен — слишком рано.
Энринна отметила, что вчера после прихода чудных охотников они с Кирмой пошли выбирать комнату. Наверное, только донельзя загадочный Венитор и самодовольная Мира могут заявиться в такую рань, не боясь побеспокоить хозяев лавки.
— Поэтому унгрио мы с тобой можем потратить на поход за травами, — продолжила травница. — Недалеко тут находится небольшой лес. Тебе в любом случае нужно запоминать названия трав. Может быть, когда-то ты продолжишь мое дело. Если, конечно, сама этого захочешь.
Кажется, Кирма уже полностью доверяла Энри. Энринна бы тоже хотела довериться травнице. Но ей было страшно открывать свою главную тайну кому-либо.
Хотя для знающих людей та самая тайна лежала на ладони.
— Надо брать что-то… — Энри хотела добавить слово «особое», но запнулась и просто вопросительно посмотрела на Кирму.
Это слово после событий, которые произошли совсем недавно, стало значить в ее голове что-то вроде черты Венитора.
— Надо брать внимательные глаза и хорошую память, — Кирма хмыкнула. Она, похоже, даже не догадывалась о том, что сейчас творится на душе ее помощницы. — А ты думала, почему травы до сих пор покупают?
— Памяти нет? — отозвалась Энринна.
Кирма улыбнулась, качнула головой и заметила:
— Как-то так. Чутья нет. И сил, чтобы идти в лес. Да и они, эти травы, не каждому на глаза попадаются. А ещё я заключала с магами договор на сбор и продажу трав…
Она рассказала что-то ещё, а потом уточнила:
— Пойдем, что время тянуть?
Тянуть время Кирма с Энринной не стали и через половину грио уже стояли на улице.
Утренний ветер казался прохладным и освежающим. Но Энри все равно ощущала себя плохо. А когда она последний раз принимала кровь перед тем, как уехать? Обычно это случалось не чаще раза в неделю — через больший промежуток времени самочувствие Энри ухудшалось. А когда прошла та неделя? Как Энринне объявили о том, что она должна выйти замуж?
Действительно, ведь не до крови ей было.
И чуть позже — тоже.
Зато кровь ей, похоже, нужна сейчас.
— Какие растения ты знаешь? — спросила Кирма, вдыхая свежий воздух.
— Мышиные слезы и эристу, — попыталась пошутить она, назвав те растения, которые покупали при ней Венитор и Мирэлия. — Дефилию ещё, — вспомнила Энринна ярко-красные цветы, которые росли у нее в горшке на подоконнике до того момента, пока не завяли. Последние несколько месяцев до отъезда подоконник Эрни пустовал.
— Дефилию? — переспросила травница удивленно. — Сердце вампира?
Энринне захотелось взвыть от досады. Она же совершенно забыла про то, как ещё иногда называют это яркое растение! А ведь дефилия всегда считалась цветком-символом вампиров…
— Её где-то взяла моя мать, — сказала Энринна. — Разве дефилию называют ещё сердцем вампира?
На самом деле, подарила дефилию Энринне Сильванна. Она тогда ещё сказала, что Энри чем-то похожа на этот цветок… Чем именно, Энринна не помнила.
— Да, — отозвалась Кирма. — Очень интересное растение. И обладает лечебными свойствами. Вампиры часто его выращивают, но с нами делиться им не любят.
Про лечебные свойства Энринна до этого момента ничего не слышала, поэтому решила уточнить:
— И какие у него лечебные свойства?
Кирма внимательно посмотрела на Энри, а потом ответила:
— У него заживляющий сок. Увеличивает скорость лечения ран в несколько раз. У вампиров, насколько я знаю, тоже есть такое свойство…
Энринна кивнула, приняв эти знания к сведению. И почему она не слышала об этом ранее? Может быть, дефирия смогла бы вылечить Ардиана… И тогда Ньера не стали бы казнить. И тогда Энри никогда бы не повстречалась с Кирмой, Венитором, Мирэлией… Нет, насчет последней Энринна жалеть бы не стала. Да и Венитор… Ох уж этот Венитор! Неопределенный.
— О чем задумалась? — спросила травница. Она сделала несколько шагов вперед, а Энри продолжила стоять на месте.
Энринна слабо улыбнулась, покачала головой и ответила:
— О детстве.
Пребывание в Кровавом замке рядом с Сильви, под редкими взглядами Владыки и с полным незнанием своей матери действительно были детскими воспоминаниями Энри. И это ее устраивало, что таить. Она, может, и до старости смогла бы жить так — почти обычной вирой, незаметной тенью, племянницей Владыки, не пользующейся особой любовью его народа.
Но все сложилось по-другому. Решило — и сложилось.
И не вместо нее, а вместе с ней.
Идти под первыми солнечными лучами, наблюдая за появлением красок, оказалось интересным.
Через некоторое время Энринна уточнила:
— А какие травы нам надо собрать?
Ринея в рассветных лучах выглядела завораживающе. Если Кровавый замок всегда был темным и мрачным, даже во время зари, то город магов сейчас загорался множеством цветов. Энри долго могла бы разглядывать его мелкие детали: кирпичные дома, черепичные крыши, желто-зеленые травинки, торчавшие из-под брусчатки…
— Так, по мелочи, — ответила Кирма. — А вот и лес…
Лес совсем не походил на тот, что Энри каждый день наблюдала из окна своей комнаты. Он был не темным и пугающим, а каким-то… Энринна не могла подобрать подходящее слово, чтобы описать его. Он будто лучился спокойствием, силой. А через ярко-зеленые, похожие на глаза Сильванны, листья, просвечивало солнце.
Осенью — солнце. Через зеленые летние листья!
Такое явление вообще было редкостью. По крайней мере, для понимания Энри.
И в самом деле, Энринна ведь выпустила из своего внимания время года!
— Кирма! — воскликнула она. — Я совершенно запуталась. Сейчас же осень?
— Осень? — переспросила Кирма.
— Ну… Осень же…
— Да, — подтвердила травница. — Сейчас осень…
— Почему тогда все такое зеленое? Вернее, не все. Трава в городе жёлтая. А листья на деревьях зеленые.
— Магия, Рина. Правительство пытается поддерживать более-менее благоприятные условия весь год. Начинает, к слову, с леса — не знаю, почему. Заметила? Децемьер, а у нас — почти тепло. И трава завянет скоро окончательно, и похолодать ещё все успеет, и снег выпадет — но, скажем, телогрейками мы не закупаемся. Разве там, откуда ты, такого нет?