— Сейчас мы разрешим этот вопрос раз и навсегда. Компьютер, включись.
— Включился, — ответил компьютер. — Жду…
— Сколько разумных существ на корабле в данный момент?
— Трое, — ответил компьютер.
— Кто?
— Вы, бъйорнн по имени Леонардо, и женщина расы людей, чье имя может быть, а может не быть Нехбет, Шарин Д'Амато, Эреш-Кигал или Черная Леди.
— Выдайте физические данные женщины.
— Рост — 5 футов 6 дюймов, вес — 128 фунтов. Волосы черные, глаза черные, возраст от 28 до 36 лет, на основе состояния кожного покрова и строения скелета, с возможной погрешностью до…
— Выключайся, — скомандовал Хит и обернулся ко мне. — Это что, похоже на описание духа?
— Нет, — сказал я.
— Теперь вы удовлетворены?
— Нет.
— Нет? — повторил он. — Почему нет?
— Ваш компьютер — машина, и как машина, может анализировать только те данные, на которые запрограммирован. Он не может взять в расчет те факты о прошлом Черной Леди, которые я собрал.
Он долго и пристально смотрел на меня, потом заметил:
— Знаете, вы становитесь неплохим спорщиком. Надеюсь, что не я послужил причиной вашей новообретенной агрессивности.
— Прошу прощения, если я вас обидел, — сказал я.
— Я не обижен, я просто удивлен, — он вздохнул. — Ну хорошо, Леонардо, кто она, по-вашему?
— Не знаю.
— Вы не можете объяснить, почему она сказала, что знакома с этими давно умершими художниками?
— Нет, — ответил я. — И должен обратить внимание, что большинство тех, кто писал ее, художниками не были.
— Да? — удивился он. — Кто же они были?
— Я не смог найти между ними ничего общего, — признал я.
Он, казалось, с минуту раздумывал над моим вопросом, затем пожал плечами и смешал себе еще один коктейль.
— Что ж, нам нет смысла сходить с ума, ломая над этим голову. Может быть, Аберкромби сможет внести ясность.
— Как Малькольму Аберкромби удалось бы найти решение? — спросил я.
— Он знает о ней еще меньше, чем вы.
— Мы ее ему доставим, — сказал Хит.
— Не понимаю.
Хит улыбнулся.
— Кажется, «доставим» — не совсем то слово. Мы вступим с ним в переговоры о возможности насладиться ее обществом.
— Вы не можете продать одно разумное существо другому!
— Никто никого не продает, Леонардо, — беспечно заметил он. — Мы просто оказываем светскую услугу двоим людям, у которых может найтись много общего.
— Но она не собственность, которую можно арендовать на время! — в ужасе воскликнул я.
— Кто говорит о проституции? — невинно возразил Хит. — Судя то тому, что вы о нем рассказали, в его годы и с его опухолью, Аберкромби в этой области, вероятно, уже давно ни на что не способен, даже если бы захотел.
Он наклонился ко мне.
— Но он уже потратил десятки миллионов кредитов на приобретение ее портретов. Этот человек одержим, его увлечение отняло у него треть жизни, наверняка возможность увидеть ее во плоти, узнать, что она существует, поговорить с ней, может быть, нанять художника по своему вкусу… для него это будет иметь определенную ценность.
— Она сказала, что никогда не встретится с Аберкромби.
— И уверен, она думает именно так, — согласился Хит. — Но думать именно так — еще не значит, что будет именно так. Черт возьми, она еще думает, что она не человек.
— Это похищение! — запротестовал я.
— Нас могли бы обвинить в похищении, если бы мы увезли ее без ее согласия, — сказал он. — Она полетела с нами добровольно.
— Но она не знала, что вы замышляли.
— Похоже, вы считаете, что она королевских кровей, и к ней следует относиться уважительно и с нижайшим почтением, — недовольно возразил Хит. — Так разрешите вам напомнить, что она якшается с убийцами, она привела своего любовника в ловушку, где с ним безжалостно расправились охотники за беглецами, ее вышвырнули с Ахерона, и у нее нет ни кредита на счету. Она должна благодарить нас за то, что мы вообще согласились ее взять.
Он сделал паузу, потом сказал более хладнокровно:
— Послушайте, если это успокоит вашу совесть, я дам ей 10 процентов того, что получу от Аберкромби. Возможно, эта сумма окажется больше, чем она вообще в жизни видела.
— Она не примет денег.
— Еще как примет.
— Не примет, — повторил я. — Она уже это говорила.
— Примет, когда поймет, что единственная альтернатива — оказаться у Аберкромби и не получить десять процентов.
— Я этого не допущу!
— Леонардо, — сказал Хит. — Разрешите мне быть с вами совершенно откровенным. Я оказался в несколько неловком финансовом положении.
Он помолчал и вздохнул.
— Фактически в данный момент я скрываюсь от правосудия. В ближайшем обозримом будущем я не могу вернуться на Шарлемань, и я уверен, что полиция заморозила все мои местные активы. Они без сомнения следят и за всеми моими кредитными счетами, так что я и этим не рискну воспользоваться. Мне необходимо срочное вливание наличности, а это, кажется, прекрасный шанс их получить.
— Вы получите деньги, когда Тай Чонг заплатит вам за картину Маллаки.
Он покачал головой.
— Этого едва хватит на заправку корабля.
Потом добавил:
— Я не так воспитан, чтобы смешаться с обычной толпой, Леонардо.
Может быть, вам это неприятно, но факт есть факт: мне нужны деньги для поддержания моего уровня жизни.
— А ее уровень жизни? — спросил я.
— Мы нашли ее в тюремной камере, — возразил он. — Какой это, по-вашему, уровень?
— Что бы там ни было, она сидела там добровольно, — заметил я. — Вы же поступаете против ее воли.
— Вы начинаете меня утомлять, Леонардо, — произнес он. — Вы мне гораздо больше нравились, когда во всем подчинялись.
— Я не могу молча находиться рядом и позволить вам так поступить с женщиной.
Он поднял бровь.
— А если бы она была мужчиной, что тогда?
— Это все равно было бы аморально.
— Но вы бы меньше расстраивались?
— Это гнусное преступление и не важно, кто жертва, — с выражением произнес я.
— Если женщина, то хуже?
— Все женщины святы.
— Странный у вас мир, — заметил он.
— Это мой мир, — ответил я. — Я в него верю и дорожу им.
— Что ж, когда мы в следующий раз окажемся в подобной ситуации, я постараюсь похитить мужчину, — сказал Хит. — А пока тема закрыта.
— Тему нельзя закрыть, — сказал я. — Я должен заставить вас понять, какое ужасное преступление вы задумали.
— Тема закрыта, — твердо повторил он. — Мне что, снова укладывать вас в камеру глубокого сна?
Я понял, что продолжая спорить, ничем не смогу быть полезен Черной Леди, так что кротко согласился умолкнуть и подождал несколько часов, пока он заснет. Затем тихо прокрался к ней в каюту, чтобы сообщить о намерениях Хита.
В каюте было пусто.
Я осмотрел другие помещения маленького корабля, и не найдя ни следа, в конце концов разбудил Хита.
— О чем вы говорите? — возмутился он, вылезая из койки. — С космического корабля не исчезают просто так! Где она?
— Она ушла, — сказал я.
— Куда ушла?
— Не знаю.
— Сейчас мы с этим разберемся! — пробормотал он, быстро направляясь к ней в каюту. Он буквально все там перерыл, заглянул даже под койку и в мини-шкафчик, затем проверил рубку управления, кладовую, туалет, и вернулся в камбуз.
— Да что здесь, черт возьми, происходит? — возмутился он. — Компьютер — включись!
— Включился, — объявил компьютер. — Жду…
— Сколько разумных существ в корабле в данный момент?
— Двое.
— Открывались ли люки после старта с Ахерона?
— Нет.
— Мы могли случайно выбросить Черную Леди с корабля, не зная об этом?
— Нет, — ответил компьютер.
— Пыталась ли она покинуть корабль?
— Нет.
— Тогда что с ней случилось? — спросил Хит.
— Не знаю, — ответил компьютер.
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ИСКАЛ
Глава 13
Хит вошел с деревянной веранды, откуда открывался вид на заснеженные горы, энергично растер руки и направился к бару.