Еще тогда в юности, узнав, услышав о своем будущем, у меня отняли мое тело и жизнь, не переча, я отдала душу, чтобы не чувствовать боль. И что же? Теперь у меня отняли конец этой самой судьбы.
Послесловие
Излишни слова, непочтенны молвы произносимых молитв. В моменты глубокой скорби, лишь только молчание впрок прозвучит. Не нужны покойному песни, не они провожают его в путь. Не родительский плач, не слезы знакомых, не вздохи друзей. Не нужны ему крики отчаянной боли и жалости стоны – те улетят в пустоту. Все, что быть могло важным, человек пережил и перед ликом бледной смерти почтил.
Закружились вихрем воспоминанья, пытаясь найти едино, одно – важнее из всех. Оно жизнь возглавляло, влекло идти за собой. Минуя страхи, печали, оно к свету вело без оглядок назад. И вдруг отняли, забрали дыханье, предотвратили последний вздох.
Вспомнил ли человек, что его по жизни влекло, прежде чем тьма застелила просторы, приняв в объятья в вечную ласку колыбели покоя? Никому не узнать, спросить нет у кого. Остается рыдать, орошать соленой водой земли под ногами, где более не будет и шанса прорости зерну.
Бывает и так, что безмолвно вокруг колыбели люди стоят. Они боли уняли, они вовсе не ощущали ее. Нет, не радость затмила их души и невежеству места в них нет. Там смиренье царит, что следует за безнадежием сложенных рук. В глазах их воды воспоминаний и не позволят они пролиться хоть одному, исчезая в платках, в хлестком порыве ветров.
А там, средь изображающих скорбь, фигура мелькнула, немедля скрываясь в толпе. За нею никто не посмел ринуться следом. Она молча, безлико ушла, шаг тяжело совершая. Оставив по себе один только проблеск кольца. А слов и не надо.
Конец