Уйдя с Игрового поля, Герда отправилась в сторону Старого рынка. Добраться туда можно было двумя путями – коротким, идя напрямик, или длинным, через центральную часть города. Герда выбрала короткий, потому что не любила много таскаться пешком. Тем более, по мощенным булыжником улицам. Но у короткого пути имелись не только преимущества. Чем дальше она углублялась в безумный лабиринт Приречной слободы, тем уже и грязнее делались улицы, тем опаснее становилось там идти. Герда это знала и в глубине души опасалась, что рано или поздно любовь к простым решениям выйдет ей боком, но, с другой стороны, кто не рискует, тот стирает ноги о камень мостовых.
Вообще-то, ей надо было попасть на Продажную улицу, расположенную так, что, с одной стороны, она являлась неотъемлемой частью Приречной слободы, а с другой стороны, пройди улицу до конца, пересеки рыночную площадь, и ты уже в Чистом городе, в самом сердце Бегонии – квартала, в котором расположено большинство театров, дорогих гостиниц и самых известных в столице ресторанов. А неприятности поджидали Герду буквально в двух переулках от квартала Красных фонарей и Продажной улицы, делившей квартал надвое. Она как раз свернула в очередной переулок, когда на нее выскочил зареванный парнишка, по виду одних с ней лет или немного помладше.
– Тетенька! Тетенька! – запричитал он, глотая слезы. – Помогите, сделайте милость!
– Ну, какая я тебе тетенька! – хмуро ответила Герда. – Шел бы ты, пацан, просить милостыню в другом месте!
– Ох! – взмахнул руками парнишка. – Извините, барышня! Это я просто сослепу не разобрал. И я не побираюсь. У меня деньги есть, сам вам могу заплатить, только помогите!
– Ну что там у тебя стряслось? – Герда еще не знала, как поступить. То ли помочь, коли это в ее силах, то ли нет.
– Сестра с сеновала упала, – буквально прорыдал парень, в очередной раз сорвавшись на нерв. – Ногу сломала. Кость вот тут торчит, – показал он на себе. – И кровь идет. А она… Она сначала кричала, а потом сознание потеряла. Наверное, от боли. А дома никого нет. И все соседи ушли к замку смотреть на гостей короля.
Парнишка казался искренним, а его история – настоящей, и, хотя сердце подсказывало не верить, Герда все-таки решила помочь.
– Показывай!
– Ой! Спасибо вам, барышня! – запричитал парнишка, показывая дорогу во двор дома за углом. – Я уж совсем отчаялся. Думал, никто не поможет!
– Добрых людей больше, чем злых. – Зачем она это сказала? Бог весть. Но так ей тогда подумалось.
– Ваше слово, барышня, да богу в уши! Это здесь, – показал он на открытую дверь сарая, за которой теплился неяркий свет фонаря.
– Ну, пошли!
Герда вдруг засомневалась в своих благих намерениях – как бы к худу не привели, – но было уже поздно. Она вошла в сарай, парнишка за ней. Тут действительно на антресолях был устроен небольшой сенник. И фонарь, подвешенный на стенном крюке, освещал помещение. Вот только никакой несчастной девочки в нем не было и в помине. А позади Герды уже скрипнула, закрываясь, дверь.
– Ну, и где твоя сестра? – обернулась Герда.
Как ни странно, страха не было. Он, как и сомнения, покинул ее в тот момент, когда Герда окончательно поняла, что ее обманули.
«Нашел все-таки дурочку, сукин сын!»
– Ну, и где твоя сестра? – спросила, хотя знала уже ответ.
Но правила созданы для того, чтобы их соблюдать, и, следуя заведенному порядку, «курица» вроде Герды должна была задать этот вопрос. Вот она и спросила. И, разумеется, получила ожидаемый ответ.
– А нетути! – паренек уже не плакал, а напротив, улыбался, поспешно стирая с лица «всамделишные» слезы свободной рукой, в другой он держал длинный нож. – Дура ты, девка! Как есть коза. Деньги-то есть, или у тебя в кошеле камешки лежат?
– Два серебряных гротена, – честно ответила Герда и, сняв с пояса кошель, протянула грабителю.
– Клади на полку! – кивнул парень на прикрепленную к стене длинную полку, на которой были расставлены какие-то горшки.
Герда не стала спорить. Подошла к стене, положила кошель на полку и снова повернулась к парню. Сейчас, если она не ошибается, начнется самое интересное.
– Теперь иди туда! – приказал парень, указывая ножом на кучу сена, у противоположной стены, как раз под фонарем с масляной лампой.
– Зачем? – Герда предложению не удивилась, но решила все-таки уточнить.
– Не догадываешься? – усмехнулся в ответ парень.
– Нет.
– Ну, я тебе сейчас объясню, – улыбнулся мелкий ублюдок, парнишка был мелковат, но наверняка сильнее Герды. – А ты давай, не тяни время, ложись!
– Платье помну, – попыталась она воззвать к его жалости.