Выбрать главу

Не жалела ни одной минутки. Отдых получился классный, лучше, чем на курорте. Я ведь последнее время с Ваней себя настоящей старухой чувствовала, как будто мне самой сорок восемь. И только дома у родителей поняла, что устала ужасно. Если б даже не Ванькина беготня с семейными ценностями, все равно он мне в отцы годится, и это на обычной жизни сказывается. Легкости нет. И храпит он, кстати, хуже паровоза, не выспишься по-человечески.

А тут тебе мама с папой — если б еще морали не читали, совсем было бы хорошо — своя комнатка, друзья, подружки, гулянки. И Антоха. Такой заботой меня окружил, обалдеть. Чего бы ему, спрашивается, суетиться? Я же четко предупредила: тебе не светит. А он все равно ухаживает, цветы дарит, развлекухи придумывает, по кино-кафе-ресторанам водит, такую культпрограмму организовал, любо-дорого! Мать мою совсем покорил. Она как-то осторожненько у меня спросила:

— Может, еще подумаешь? Ну, что тебе эта Москва? И мужик старше отца? Смотри, как Антоша для тебя старается.

Я от нее отмахнулась, но слова в душу запали, думала долго.

Но потом решила: как же так, столько сил положила — и все зря? Даже плодами не воспользуюсь? Особенно когда Иван и Москва у меня, считай, в руках? Нет уж, дудки.

Так что через неделю уехала, как и собиралась. Антоха, когда меня провожал, не выдержал, целовать бросился. У него это, кстати, неплохо получается. На меня прямо оцепенение нашло, хотела оттолкнуть — не вышло, руки не слушались. Стою как дура, по всему телу мурашки бегут, в башке звенит… мамочки, думаю, что это? Влюбилась я, что ли? Вот уж чего не хватало.

Опомнилась, отстранилась от него, строго себе сказала: «Клепка, стоп! У тебя своя дорога, у него — своя». И, уже вслух, Антохе:

— Не надо, перестань. У нас с тобой ничего не выйдет. Даже не надейся. И не звони мне больше… так часто.

А он мне:

— Ты что, еще ничего не поняла? Нас же сама судьба свела. Я без тебя совсем не могу. Голос твой хочу слышать каждый день, да что там, каждую минуту — только трубку повешу, снова слышать хочу! Это ты даже не надейся от меня избавиться — ты мне нужна. Очень.

Я насилу от него оторвалась — и в поезд. Сердце колотилось, как бешеное. И если одна моя половина кричала: «Спасайся!», то вторая рвалась выпрыгнуть обратно и кинуться к Антохе в объятия.

В Москве, конечно, все это подзабылось, тем более что вначале у нас с Ваней сплошная романтика была; он по мне соскучился. Или ему другим самцом запахло и захотелось свою территорию метить? Так или иначе, отношения как-то наладились, и я сумела выбросить Антоху из головы.

Хотя это было непросто — очень уж Антоха… свой.

Часть вторая

И ПОЛНОЕ ЕЕ РАЗОБЛАЧЕНИЕ?

Глава пятнадцатая

ТАТА

Со мной происходило странное: мне всерьез казалось, что внутри у меня — пустота. Я думала — где-то даже рассчитывала — преисполниться страданиями, а вместо этого сделалась пинг-понговым шариком. Во мне не было ни эмоций, ни желаний, ни ощущений — ни-че-го. Легкой отважной водомеркой я скользила над темными глубинами своего несчастья, бесшумно, стремительно, от утра к вечеру, от вечера к утру, в надежде, что и сегодня чудовище, притаившееся на дне, не заметит меня, не протянет ко мне свои ужасные щупальца. Я знала: стоит хоть что-то почувствовать, как именно это и произойдет — горе как камень — меня тут же потащит вниз — и тогда пощады не жди, тогда нет спасения. Впрочем, временами становилось любопытно: что все-таки там, в пучине отчаянья? Не взглянуть ли одним глазком? Естественно, не сейчас. После.

Все говорили, что я «прекрасно справляюсь».

Никто не замечал, что меня — нет.

Зато почти у каждой моей приятельницы нашелся знакомый экстрасенс, и на меня со всех сторон сыпались прогнозы и указания. Так, для защиты от негативного воздействия мне следовало рисовать абстрактные композиции сиреневой и зеленой тушью, носить ожерелье из гематита в виде сплошного шнурка — как ни странно, такое у меня было — и провести глобальную энергетическую чистку дома. Ивану — в ауре которого напрочь отсутствовала голова — на беготню отводился максимум год, а мне очень скоро, самое позднее в конце осени, обещали «кого-то за границей».

Саня упорно твердила, что я должна как можно чаще ездить к бабушке и заказывать отчитку. По возможности каждую неделю.