В сотне ярдов позади черного «кенворта» мчалась живописная процессия в сопровождении сирен и яркого мигания синих маячков. Первой неслась машина шерифа Баума. Полицейский джип занимал левую полосу, и его скорость превышала семьдесят миль в час.
— ПОВТОРЯЮ! НЕМЕДЛЕННО ОСТАНОВИТЬСЯ! У НАС ОРДЕР НА АРЕСТ РЕДЖИНАЛЬДА ЛУКАСА ХАЙДА И СОФИ КОЭН!!!
Баум весь кипел от ярости, на лбу у него выступили капельки пота. Слишком много всего произошло — гибель в огне чернокожего парня, внезапное помешательство Делберта Моррисона, странный стигмат, выжженный в глубине сердца покойника. А под вечер по служебной рации начались разговоры о каких-то бандитах, разъезжающих в огромном черном грузовике, грабящих лавки и взрывающих автозаправочные станции по всему штату Миссури. Для простого захолустного шерифа, каким был Дик Баум, это был выдающийся день.
— НЕМЕДЛЕННО ОСТАНОВИТЕСЬ, ПОКА БОЛЬШЕ НИКТО НЕ ПОСТРАДАЛ!
За джипом Баума ехали в своем «понтиаке» 1991 года выпуска двое федералов — Хокинг и Массаморе. Оба были одеты в одинаковые шерстяные форменные костюмы. Короткие стрижки и мрачные лица делали их, на взгляд Баума, похожими на плохих шутов, фигляров-неудачников. Бауму они были и на фиг не нужны, но присутствие федералов придавало важности той ситуации, в которой собирался отличиться шериф.
Замыкала процессию машина Эрни Парриша, ветерана полиции штата Миссури с двадцатипятилетним стажем, друга и собутыльника шерифа Баума. Как правило, на пасхальный уик-энд они вместе выезжали охотиться на перепелов, прихватив с собой порядочное количество виски и побольше мелких купюр для нескончаемого покера. Когда Эрни услышал, что шериф отправляется в погоню за каким-то дальнобойщиком, хулиганящим на дорогах штата, он тут же вызвал федералов и присоединился к отряду. Но хотя вся эта каша заварилась на территории Эрни, он знал, что будет всего лишь статистом.
Сегодня бенефис Дика Баума.
— НЕМЕДЛЕННО ОСТАНОВИТЕСЬ! ДАЮ НА РАЗМЫШЛЕНИЯ ОДНУ МИНУТУ!!! — продолжал орать в мегафон Баум. Его усиленный динамиками голос перекрывал рев двигателей и вой ветра.
Джип шерифа неуклонно приближался к «кенворту». Случайно оказавшиеся поблизости автомобили отставали, съезжали на обочину или сворачивали с шоссе. Лишь какой-то потрепанный школьный автобус продолжал болтаться между грузовиком и джипом шерифа.
Баум взглянул на спидометр. Стрелка перевалила за отметку шестьдесят пять миль в час и продолжала упорно подниматься. Школьный автобус изо всех сил тарахтел вслед за грузовиком, грозя в любую минуту развалиться на части. Было совершенно очевидно, что его водитель намеренно не хотел отставать от «кенворта». Но почему? За каким чертом этому дряхлому автобусу рисковать собственным скелетом, лишь бы удержаться за грузовиком? Интерес Баума был так силен, что даже в носу засвербило.
Баум прибавил газу и промчался мимо автобуса, окутанный яростью и выхлопными газами.
Приблизившись к заднему бамперу стремящегося уйти от него черного грузовика, Баум осветил его своими фарами. Поперек грязной грузовой двери трейлера было написано: «БЮРО ПРОКАТА САКРАМЕНТО».
Шериф разглядел и громадные, бешено вращавшиеся колеса, взбрасывающие грязь и мелкие камешки в световые конусы фар.
Баум возмущенно втянул в себя воздух. Грузовик набирал скорость. Схватив потной ладонью микрофон, Баум рявкнул:
— ЧЕРТ ПОБЕРИ, ОСТАНОВИТЕСЬ! ИНАЧЕ МЫ САМИ ВАС ОСТАНОВИМ, И ТОГДА НЕ ПОРАДУЕТЕСЬ!
Внезапно в машине шерифа ожил сканер. Через посторонние шумы и потрескивание помех донесся слабый голос Лукаса Хайда:
— Вызываю... шфшфшф... шериф... отзвсссь... шшшш...
Баум подкрутил настройку, и голос вернулся.
— Вызываю шерифа Баума! — Голос дребезжал и прерывался треском. — Слушай меня ушами, шериф! Говорит Лукас Хайд! Прием!
Схватив микрофон служебной рации, Баум грозно рявкнул:
— Хайд, это шериф Баум. Не делай хуже, чем есть сейчас, — съезжай на обочину, на фиг!
— Не могу, шериф!
— Это почему же?
Взрыв помех и ответ:
— Не могу остановиться!
— Послушай, сынок... — Баум стиснул микрофон чуть сильнее необходимого. — Я служу в полиции уже больше тридцати лет и еще ни разу не встречал человека, у которого были бы более серьезные причины остановиться.
После короткой паузы, наполненной шумами и потрескиванием статического электричества, по рации донесся голос Лукаса:
— Послушай, шериф, если ты заставишь нас сейчас остановиться, смертей станет больше. Это я тебе гарантирую.
— Брось мне заливать!
— Мы не сделали ничего противозаконного!
— Выкрутасы с дозаправкой на ходу, взрыв на заправочной станции, осквернение могил — парень, я тебе даю последний шанс. Съезжай на обочину.
— Шериф, я же сказал, мы не поджигали заправку! Я знаю, что ты не поверишь, но мы этого не делали!
Вне себя от ярости шериф завопил в микрофон:
— Слушайте, падлы, я не знаю, что вы затеяли, но затея кончилась! Ты понял, что я сказал? КОНЧИЛАСЬ! ТЫ ПОНЯЛ?!
— Я ж тебе сказал, дураку! — крикнул Лукас. — Мы во всем этом не виноваты!
— Ах ты, черномазый ублюдок! Подожди, я сам до тебя доберусь!
— Жирная белая скотина! Ты что, не понимаешь, что я тебе говорю?!
И тут Баум окончательно потерял самообладание. В висках бешено застучала кровь, лицо моментально побагровело.
— Кончай выкобениваться, ниггер! Я тебя раздавлю, как вошь!
Внезапно по рации донесся низкий, красивый голос специального агента Массаморе:
— Шериф Баум, может быть, в дело пора вступить нам, и тогда...
— Поостынь, федерал! — отрезал шериф. — Этот черномазый — мой! А тебе, — обратился он уже к Лукасу, — я даю десять секунд, чтобы съехать на обочину, ниггер. А потом молись.
В ответ донеслось:
— Ты, тупой деревенский расист, пидор гнойный, ты что, не понимаешь, что убиваешь троих человек?
— Десять, — начал обратный счет шериф.
— Шериф, я не стану останавливаться...
— Девять.
— Ты хоть слышишь, что я тебе пытаюсь втолковать?
— Восемь... семь... шесть...
— Да пошел ты!!!
— Пять... четыре... три... два... один — абзац!
Взглянув в зеркало заднего вида, шериф разглядел позади своего джипа фары машины с федеральными агентами. Он поднес ко рту микрофон служебной рации и сказал:
— Хокинг! Массаморе! Давайте, ребятки, принимайтесь за дело! Пора кончать эту петрушку!
В ответ раздался голос специального агента Хокинга:
— Мы были бы признательны вам, шериф, если бы вы отодвинулись чуть в сторону и дали нам место для работы.
Баум притормозил и пропустил федералов вперед.
Первая пуля звякнула, когда Лукас менялся местами с сидевшим за рулем Анхелом.
— Это что за черт? — спросила Софи с пассажирского сиденья. Пока Лукас и Анхел менялись местами, она придерживала руль левой рукой, прижимая ногой педаль акселератора.
Мгновенно усевшись за руль, Лукас переключил скорость и нажал на газ. Взревел двигатель, и грузовик вылетел из гудевшей вокруг какофонии сирен.
— Это был выстрел, — рассеянно ответил он. Лукас отлично знал сухой хлопающий звук выстрела мощной винтовки. Во время лос-анджелесских беспорядков они стучали со всех крыш не смолкая. И звук этот не был похож на хлопки пистонов и взрывпакетов из телевизионных сериалов и плохих детективов. Это был резкий щелчок на грани слышимости, от которого по коже всегда бежали мурашки.
— Они стреляют в нас, — объявила Софи, не столько тревожась, сколько признавая свою обреченность.
— Наклонись! Отодвинься от окна! — крикнул Лукас, стараясь перекрыть рев двигателя. Скорость грузовика уже перевалила за девяносто пять миль в час. Двигатель яростно ревел. Вся кабина дрожала мелкой дрожью и ходила ходуном. По трансмиссии передавалось усилие в двадцать тонн.
Будто мчишься верхом на доменной печи.
Вторым выстрелом пробило одну из шин с правой стороны. Ощущение было такое, будто на бегу оторвался каблук. Корму занесло, грузовик яростно завилял. Лукас напряг все силы гидравлического управления и удержал громаду машины в повиновении.