Она больше не одна!
На большой сковороде жарилась аппетитная круглая яичница. По кухне плыл аромат обжаренных луковых колечек и кусочков копченого окорока. Микан оставил попытки сдержать голодное урчание в животе и смотрел на колдующую у сковороды Мишку. Незавязанный ворот рубашки сполз, совершенно кокетливо оголив ее плечо.
– А ты говорила, что не умеешь готовить.
– Яичница – мое коронное блюдо. Ну, то есть единственное. Ула научила, – перед сидящим в отцовском кресле Миканом появилась тарелка с дымящейся еще половинкой яичницы.
– Обожаю яичницу, – проурчал Микан, выковыривая из яиц кусочки обжаренного мяса. Еда исчезала с его тарелки с поразительной быстротой.
– По-моему, ты сейчас все, что угодно съел бы.
– А ты чего не ешь? Хочешь посмотреть, не отравлюсь ли я?
– Эй! – в него полетело кухонное полотенце.
– Шучу, – увернулся Микан, не выпуская из рук вилку.
А потом они пили чай. Горячий, чуть терпкий. Микан заварил его с травами по любимому рецепту своего отца.
Он расспрашивал ее о «Круге». Мишка его – о детстве. Медведица любовалась им. Воспоминания об отце наполняли его глаза светом и гордостью. Воспоминания о матери отражались в них легкой грустинкой. Он завязал волосы узлом почти на макушке, стянув их шнурком. Ей до ужаса захотелось снова запустить в них пальчики.
– Красивый шнурок… Тот самый? – Мишка встала со своего стула и обошла стол.
– Мишка, это же просто подарок…
– Да-да, подарок… – Медведица пристроилась сзади и принялась распутывать узел на его волосах.
– Но ты же не станешь…
– Не стану… Но вот так будет намного лучше, – Мишка бросила на стол кожаный плетеный шнурок и вверх по плечам и шее Микана заскользили женские ладони, забираясь под волосы. Мишка наклонилась и шепнула ему на ухо: – Все утро хотела это сделать.
Он потянул ее на себя, усаживая на колени.
– Все утро хотел это сделать, – повторил Микан, по-хозяйски запуская руки под ее рубашку.
Во входную дверь громко постучали. Мишка от неожиданности подскочила. Из-за двери послышался бодрый голос Айгира.
– Микан! Ты Мишку не видел? – стук повторился. – Ты дома? Тьфу ты… Ушел, что ли?
Айгир сошел с крыльца, и его шаги зашелестели в сторону окна. Мишка юркнула за кресло за секунду до того, как отодвинулась занавеска и в окно всунулась рыже-каштановая наглая голова. Микан встал с кресла.
– О, ты тут? Ты Мишку не видел? Найрани и Ула ищут ее. Собирались вроде взять ее с собой к Чинте. Что-то шить будут.
Микан краем глаза заметил, как отчаянно жестикулирует за креслом Мишка, умоляя не выдавать ее.
– Кхе… Нет. Не видел.
– А чего не откликался?
– Я завтракал.
– Из двух тарелок разом?
– Вторая с вечера осталась. Забыл помыть.
Айгир втянул носом воздух.
– Вкусно у тебя пахнет. Яишенка по рецепту Улы?
– Ага.
– А куска не осталось, а? Завтрак был уже давно. Есть хочу, боюсь до обеда не доживу.
– Прости, друг, не осталось, – деланно огорченно пожал плечами Микан. – Могу предложить тебе хлеба с маслом. Только за маслом нужно в погреб спускаться.
– Не надо. Лучше чаю себе налей… во вторую кружку. А то, видимо, из одной ты не напиваешься.
– Да. Спасибо…
– Ладно. Пойду. Передавай привет Мишке, когда будешь «не видеть» ее в следующий раз.
– Обязательно передам, – Микан отчаянно пытался сохранить серьезное лицо. Из-за кресла незаметно вытянулась загорелая Мишкина рука и крепко ущипнула его за задницу.
Айгир ушел. Микан, уже не сдерживая смех, вытянул Мишку из ее укрытия и усадил на широкую спинку кресла. Все еще улыбаясь, он подошел ближе. Почти вплотную.
– Он все понял, да?
– Кажется, да. Тебя это беспокоит?
– Еще как! Он же выдаст меня Уле. Она хочет сшить мне еще одно платье. У них с Найрани заговор против меня.
– Не надо платья… Моя рубашка идет тебе больше. Могу предоставить тебе убежище и снабдить рубашками…
– Что ты делаешь? – зачем-то спросила Мишка, чувствуя, как по телу разливается огонь предвкушения.
– Передаю тебе привет, – стягивая с нее рубаху через голову, шепнул Микан. – Такой большой и горячий приветище.
– М-м-м!
Мишка проснулась в кровати одна. Подушка рядом с ней еще хранила отпечаток головы Микана. На краю кровати лежал сброшенный небрежно халат. Самого хозяина халата в комнате не было.
Медведица прислушалась. В соседней комнате творилось какое-то действо. Микан ходил по дому, что-то носил, переставлял. Лязгнули пару раз петли печной заслонки.