И мельник заметался из угла в угол, точно зверь в клетке.
«Проклятое время!» — ярится он. А время уже несет в себе Крабата. «Придется мне изготовить его двойника, — решил мельник. — Подсуну-ка я им нового Крабата — мрачного да черного».
Опрометью бросился он к сундуку и, вытащив волшебные книги, три дня и три ночи изучал их вдоль и поперек, пока не узнал, как сделать душу Крабата черной и мрачной, чтобы надежды людские отскакивали от него, как стрелы от доспехов.
А королевское войско тем временем все движется и движется на юго-восток. Вперед высылаются лазутчики, дабы вызнать: где турки? Каковы их замыслы?
Войско стоит лагерем, ждет их возвращения. Маркус присел на корточки перед муравейником и от нечего делать стал превращать муравьев в крошечных всадников. Разделил их на две кучки — получилось два отряда. Десятки солдат столпились вокруг и с интересом глядят, как крошечные всадники скачут, стреляют, колют, рубят, режут.
Зрелище нравится всем, потому что приятно щекочет нервы. Чувствуешь себя полководцем, наблюдающим с вершины холма за ходом битвы.
Советы со всех сторон так и сыплются: «Вводи в бой резервы!»
Взял Маркус из муравейника пополнение и бросил его на поле боя — фланговый удар, обходный маневр, несколько тысяч убитых? — и полководцы, стоящие вокруг, сидящие на корточках и лежащие на брюхе, чувствуют себя превосходно. А один бородач фельдфебель даже высказался в том смысле, что игра в войну полезна для здоровья не меньше, чем лечение на водах.
И Маркус так увлекся, что не заметил, как король вырос у него за спиной.
«Интересно, и даже весьма! — неожиданно раздался сзади надменный голос. — Однако ведь еще далеко не все убиты? Уцелела чуть ли не половина войска слева и столько же справа! А ну-ка — сабли наголо! В атаку! Галопом марш!»
Маркус передал команды короля своей муравьиной коннице.
«Прелестно!» — воскликнул король, глядя, как два последних эскадрона рубят друг друга на куски, и раздавил носком сапога десяток-другой случайно выживших.
«А ты никак мой бывший придворный шут?» — вгляделся попристальнее король. Маркус молча кивнул.
«Значит, ты умеешь превращать муравьев в конников. А сможешь ли наоборот — конников превратить в муравьев?»
Маркус заколебался: вдруг король потребует, чтобы он все турецкое войско обратил в муравейник. На такие фокусы он и впрямь не способен.
«Ага, все понятно, — засмеялся король. — Не хочешь раскрывать секреты своего ремесла. Ну что ж, следуй за мной!»
И Маркус покорно побрел. Пришли они в королевский шатер.
«Присядь-ка! — приказал король. — И выпей сперва глоток-другой».
Собственноручно налил он Маркусу полный кубок. «Мои лазутчики, говоря между нами, просто безмозглые тюфяки. Турки вспарывают их одного за другим. Еще глоточек!» Маркус выпил и второй кубок. «А не мог бы ты пробраться в турецкий лагерь…» «Легче легкого! — Маркус уже слегка захмелел. — Я готов хоть сейчас…»
«Хорошо бы вызнать, какие у турок планы, подслушать, о чем говорят на военном совете…» «Будет сделано!»
«А ты храбрый малый?» — Король похлопал Маркуса по плечу.
«Да для этого никакой храбрости и не требуется». «Разве это совсем не опасно?» «Так ведь я полечу…» «Полетишь?» — перебил его король. «Ну да, а потом обернусь блохой или комариком, погляжу на их военные карты и прилечу назад», — объяснил Маркус, прикидывая, не стоит ли сразу же попросить короля в награду за это поймать и четвертовать Черного Мельника.
А король между тем рассудил по-своему, по-королевски: «Чего ради отдавать вонючему пентюху славу лихого разведчика? Все будут спрашивать — кто выведал военные планы турок? Да такая слава одному королю под стать? И вообще, раз это совсем не опасно…»
«Ну что ж, — сказал король. — Выпей-ка еще глоточек». Маркус послушно выпил.
«А не можешь ли ты превратить меня… ну, скажем, в орла?»
Маркус сразу смекнул, в чем дело: король боится уронить свое королевское достоинство, потому и птица должна быть царственная. Он покачал головой и сделал вид, будто ломает голову над очень сложными загадками.
«Нет, господин король, — сказал он наконец. — Я могу превратить тебя только в удода. А когда доберемся до турок — в навозную муху. К сожалению, больше ничего предложить не в силах».
В какого-то вонючего удода… А тем более в навозную муху… Нет, решил король, этого я не вынесу. Но потом вспомнил, что у удода красивые перья, а навозная муха блестит и переливается всеми цветами радуги.