«Почему же отказываетесь?» — спрашивает Крабат.
Маркус пишет: «Там, в хлеву, наши товарищи. Такие же, как мы».
Побледнел Крабат от ужаса, оторопело глядит на Маркуса: «Разве нет способа их спасти?»
И Маркус выпаливает одно — единственное слово — последнее, дозволенное на этот день: «Нет!»
Прикидывает Крабат и так и этак. Что ни говори, а решетка-то ему поддалась…
«Попробую все-таки, — говорит он. — Хочешь мне помочь?»
Маркус в ответ только кивает.
«Поработай пока что за двоих, за себя и за меня, — говорит ему Крабат.
Маркус протягивает Крабату руку.
«Мы с тобой теперь братья!» — говорит Крабат.
И Маркус опять пальцем пишет на груди Крабата — там, где сердце: «Мы — братья!»
Вдвоем они готовы объявить бой мельнику. Маркусу надо бегом бежать на мельницу, иначе с работой не управиться. Ведь мельник вечером подсчитает, сколько капель пота превратилось в золотые песчинки. И горе батракам, если мало пота пролилось воронку! А Крабат бросается к комнате мельника. Не тут-то было! Заперта она крепко-накрепко на замок со щеколдой.
И опять на помощь Крабату приходит волшебный браслет.
Дотронулся им Крабат до замка, щеколда и отскочила.
И вот Крабат в комнате, где стоит сундук. Ни стола, ни кресла, ни скамьи тут уже нет, да и комната вроде бы стала меньше. Тронул Крабат стену, та и скрылась.
Вот он где, дубовый-то стол! А на нем — та книга, что мельник ночью читал. Бросился было Крабат к книге, да вдруг и застыл на месте: больно уж она велика — размером со столешницу, толщиной со скамью. И где в ней написано, как спасти товарищей, превращенных злым мельником в свиней? Разве найдешь что-нибудь в этой книге, громаднее которой и на свете нет?
Чем просто так искать, надо что-то придумать. И Крабат думает, думает, однако ничего придумать не может. В бешенстве бьет он кулаком по чудо-книге. Вдруг переплет сам собой открывается, и страницы ложатся друг на дружку с такой быстротой, словно их ветер листает. Миг — и книга лежит перед Крабатом, раскрытая на нужной странице. Крабат принимается за чтение — читает он медленно, вдумчиво, накрепко запоминая каждое слово и каждый рисунок, чтобы даже с закрытыми глазами их видеть.
А запомнив всю страницу наизусть и захлопнув книгу, водворил стену на место и был таков. Замок заскрипел и щелкнул — дверь заперта, как ее оставил мельник.
А Крабат выскочил за дверь, стал во дворе как вкопанный, глаза закрыл и вызвал в памяти первый рисунок: двадцать шагов налево, под прямым углом семь шагов прямо, и еще четверть оборота; последние двенадцать шагов приведут к дверце.
А вот и она, а в ней кнопка: нажмешь — дверца откроется. Вошел Крабат в потайную комнатку и видит: перед ним — волшебная колымага! На передней стенке у нее какие-то кнопки и ручки, а над ними — колдовское ухо: любую команду услышит и дальше передаст, если только правильные слова знаешь.
Крабат их уже знает и поэтому сразу вскакивает на сиденье:
«Вперед!»
Заурчав, словно сытая кошка, колымага тихонько выезжает во двор.
«Стоп!» Колымага останавливается.
Стремглав бросается Крабат в хлев, хватает первую попавшуюся свинью и тащит ее наружу. Та и не думает сопротивляться, волочится по земле, словно неживая. Он бросает ее в повозку и сам туда же прыгает.
«Вперед!» Колымага трогается. «Быстрее!» Повозка мчится сквозь чащобу по едва заметной звериной тропе.
Через час Крабат выскакивает у ворот первой попавшейся крестьянской усадьбы.
«Есть у тебя свинья?» — спрашивает он у хозяина.
«Одна, да и та еще маленькая», — отвечает тот.
«Возьми мою большую, дай мне твою маленькую», — говорит Крабат.
«Но как же…» — «Ни о чем не спрашивай! Завтра или послезавтра опять приеду. Тогда все и узнаешь. Смотри, чтобы с моей свиньей ничего не случилось! Слышишь?» «Три дня буду ждать, — говорит крестьянин. — Не приедешь, заколю твою хрюшку. Вон она какая жирная, а у нас есть нечего».
«Самое позднее послезавтра буду здесь», — отвечает Крабат.
И они быстро производят обмен.
Стрелой мчится Крабат обратно, ставит повозку на место и забегает на мельницу за Маркусом. Вместе они забивают свинью, что Крабат взял у крестьянина, а свежую кровь сливают в горшок. Маркус помешивает кровь, а Крабат разделывает тушу — по разделанной не сразу поймешь, большая была свинья или маленькая.
На радостях Маркус с Крабатом бросаются друг друга обнимать.